"МУЧЕНИЧЕСТВО ШУШАНИК" СВЯЩЕННИКА ЯКОВА

Прошло немного времени после мученичества Шушаник и священник Яков взялся за его описание. Возможно, автор делал соответствующие заметки и в течение тех восьми лет" когда развертывалось описанное в произведении событие. Такое предположение не лишено оснований, так как согласно тексту, Яков решил описать судьбу Шушаннк сразу же после ухода царицы из дому: "И присовокупил я тайно: "Скажи мне, что у тебя на душе, чтобы знать мне об этом и суметь описать твое труженичество". Она спросила: "Почему спрашиваешь об этом?" Я задал вопрос: "Твердо стоишь за свои убеждения?" Она сказала: "Не быть тому, чтобы я стала сообщницей Варскеиа в (преступных) его делах и грехах". Тогда я сказал: "Он жестокого права. Он подвергнет тебя избиению, великим истязаниям" (§ III).
Возможно, что в предсказаниях Якова в какой-то мере отразился уже свершившийся факт, но то, что описание судьбы Шушаник им было задумано заранее и подготовлен соответствующий материал, явствует хотя бы из явно документальных диалогов, характерных деталей и реалистичности эмоций. В качестве примера можно привести один отрывок: "Некий диакон, служивший при епископе, оказался рядом с Шушаник в то самое время, когда ее выводили из дворца. Пожелал он сказать ей (в напутствие): "Стойко держись!" Но так как питиахш вдруг бросил на него взгляд, то он успел произнести лишь "Стой..." и поспешно убежал" (§ IX).
Специалистами высказано предположение, что "Мученичество Шушаник" сохранилось до наших дней не совсем в том виде, в каком оно вышло из под пера автора. Тексту должно недоставать какой-то части в самом начале повествования. Первая же фраза: "Теперь я вам поведаю истинную повесть о кончине святой и блаженной Шушапик", дает исследователям основание предполагать существование вводной части рассказа, что подтверждается словами Якова о том, что Шушаннк была: "женщина с детства богобоязненная, как уже было сказано" (*3).
Эта, вводная, часть произведения или утеряна, или позднее сокращена редакторами, считавшими обязательным описание только ситуации самого мученичества.
Высказано и другое предположение, в частности, что у священника Якова было еще одно "историческое произведетние, в котором он мимоходом касался смерти Шушаник, как. это мы видим теперь в истории Вахтанга Горгасала" (*4).
Произведению недостает тех эпизодов из жизни Шушаник, которые сохранились в армянской версии.
Это касается, в частности, третьего мученичества Шушаник и эпизода смерти ее сына, утонувшего в реке. Место этого второго эпизода, думается, в XII параграфе произведения. Священник Яков пишет: "Тем временем блаженной Шушаник сообщили: "(Питиахш) обратил твоих детей в веру матов". Она стала возносить молитвы богу с великим плачем, биться головой о землю. Она сказала со вздохом: "Благодарю тебя, господи боже наш, потому, что они были- не мои, они были даны мне тобой. Как угодно тебе, да будет воля твоя" (§ХII). В описанной ситуации благодарить бога и перепоручать ему своих детей в устах мученицы звучало бы несколько цинично. Шушаник как бы упрекает бога, говоря ему: пеняй, мол, на себя, если дети твои поклоняются не тебе, а огню. Создалось бы совершенно иное впечатление, если бы Шушаник обратилась к богу с благодарственными словами, узнав о гибелисына, а не о его обращении в маздеизм, приблизительно так, как это сохранилось в тексте армянской версии: "Один из отроков упал в реку, ввергнув в великую скорбь питиахша и всю страну. А блаженная царица узнав, благодарила бога, говоря: "Правда плоть его умерла, но душа избегла западни отца-отступника"(*5).
В "Мученичестве Шушаник" встречаются также поздние вставки и изменения.
Считается, например, что к их числу относится замена грузинского наименования одного из месяцев древнегрузинского календаря („ствлисаи"), римским названием месяца - "октябрь", глосса об упоминании Козьмы и Дамиана 17-го октября и т. д.(*6).
Учитывая все эти детали, можно, невидимому, согласиться и с предположением о позднейшей вставке описания чудес, совершенных царицей Шушаник еще при жизни.
Из композиционного анализа текста явствует, что рассказ о посещении "мужьями и женами" святом Шушаник в крепости, куда она была заключена, и история исцеления немощных, механически вставлены в прерванное повествование и не вяжутся с развитием сюжета. Высказано предположение, что вставка сделана в IX-XII в.в., когда усилился культ национальных святых в Грузии (*7).
Такая постановка вопроса очень важна, в первую очередь, с точки зрения источниковедения, так как "Мученичество Шушаник" - единственное раннее агиографическое произведение, где святая творит чудеса еще при жизни: исследователь получает важную точку опоры обще хронологического характера для разграничения периодов в развитии агиографии.
Однако, следует учесть, что уже к концу Х века историк Ухтанес распологал текстом с описанием чудес (*8).
Шушаник была дочерью армянского спаспета Вардана Мамиконяна - героя армянского восстания 451 года. О ее детстве нам ничего не известно, н,о священник Яков был о нем осведомлен. В "Мученичестве Шушаник" он пишет: "Женат он (Варскен - 3. А.) был на дочери армянского спаспета Вардана, о ком я пишу для вас, женщине с детства богобоязненной, как уже было сказано". Как видно из цитаты, Яковом было описано детство царицы" возможно, только в нескольких строках, но все же в них, повидимому, содержалось больше сведений, чем в дошедшем до нас тексте.
Какова дата, хотя бы приблизительная, рождения Шушаник? Высказано предположение, что Шушаник старшая дочь Вардана Мамиконяна .и родилась она в 409 году (*9) - Дата эта условная и опирается, на также условно датированную последовательность событий. За исходную принимается приблизительно вычисленная дата рождения деда Вардана Мамиконяна, католикоса Салака - 348 год. Каждое последующее поколение предположительно отделено от предыдущего приблизительно на 20 лет; таким образом: Вардан должен был родиться в 388 г., жениться в 408 г., в 409 г. у него, по этой релятивной хронологии, должна была родиться дочь - Шушаник. в 410/411 г. - вторая дочь, по имени Вардануш; в 451 году Вардан погиб в Аварайрском сражении.
Из приведенной хронологии достоверна лишь одна Дата - год гибели Вардана Мамиконяна - 451. Остальные даты, повидимому, следует пересмотреть, исходя из следующих данных:

1. В 451 году в Аварайрском сражении Вардан Мамиконян возглавлял армянское войско. Трудно поверить, что героические деяния, описанные историком, почти современником полководца, относятся к 63-летнему старцу: "С великой мощью бросился он туда, и прорвав правое крыло персидского полка, ударил на зверей и, окружив кольцом, избивал их туг же на месте". "А доблестный Вардан со своими храбрыми соратниками немалое побоище произвел там, в том месте, где и сам он удостоился принять священное мученичество" (*10).
2. Жертвой восстания 451 года стал и младший брат Вардана - Гмаяк Мамиконян. У него осталось четверо детей, которые, по сообщению их сверстника, впоследствии историка - Лазара Парпеци - в 455 году были еще малолетними. Младший из них, Бард, был настолько мал, что остался с кормилицей в Тао, а трое остальных, будучи также "очень маленькими", в 451-455 годах были взяты Аршушей питиахшем в Картли на воспитание. Старший сын Гмаяка - Ваган - по показанию того же Лазара Парпеци, и после 455-го года забавлялся детскими играми. Совершенно очевидно, что к этому времени ему было меньше 15 лет и рождение его следует отнести приблизительно к дате позднее 440 года. Если допустить, что первенец у Гмаяка появился, когда ему было около 20 лет, то сам он должен был родиться приблизительно в 420 году, но в таком случае разница в возрасте между братьями будет равна 30 годам, тогда как их отец - Гамазасп - других детей между ними не имел- Таким образом, если придерживаться указанной хронологии, получится, что Гмаяк Мамиконян был младше своей племянницы по крайней мере лет на десять.
3. В произведении священника Якова нигде не подчеркивается возраст героев, но пафос всего повествования таков, что читателю трудно представить Варскена и Шушаник в преклонном возрасте, особенно учитывая их взаимоотношения, причины драмы, раскрытой на фоне семейных отношений. Есть в сочинении, с этой точки зрения, и определенные ориентиры. У Варскена и Шушаник "на восьмом году царствования царя Пероза" (465) были три сына и одна дочь. Они были настолько малы, что даже спустя 8 лет не смогли принять участия в семенном конфликте и в вопросах веры полностью подчинились воле отца. По данным армянской версии "Мученичества", когда из страха перед врагом, пожелали вывезти детей из города, один из них при переходе через мост, упал в .воду и утонул. А по тем временам, первенцу женщины, которой далеко за 60, должно было быть по крайней мере лет 45.
Перед смертью измученная Шушаник обращается к своему деверю Джоджику: "И да воздаст ему бог за то, что так безвременно снял мои плоды, загасил мой светильник и. загубил мой цветок, затемнил красоту добродетели моей и унизил мое достоинство" (§ ХVI). Маловероятно, чтобы автор-очевидец вложил эти слова в уста почти 70-летней Царицы.
4. То же самое можно сказать и о возрасте питиахша Варскена. Трудно представить себе старика, перешагнувшего за 70 лет, который с легкостью покрывает расстояние от Цуртави до Дербелда и Ктесифона, то воюет, то охотится вволю. А отъезд человека столь преклонного возраста в Иран с целью женитьбы, и возникшая на этой почве семейная драма (ревность Варскена к жене: если я отправлю ее в Чор, вдруг она там станет женой какого-либо князя) у читателя-современника вызнали бы скорей улыбку, чем сочувствие к героям..
Будь Варскен в 449-455 годах 50-и лет, трон питиахша Картли занимал бы он, и к царскому двору в Ктесифон отозвали бы именно его, а не его Отна - Аршушу, который к этому времени соответственно был бы уже старцем- Кроме того, как известно из сведений Лазара Парпеци, Варскен по политическим соображениям был убит по приказу Вахтанга Горгасала в 484 году. Сомнительно, чтобы глубокий старец, перешагнувший за 80 лег, мог в политической жизни страны играть столь существенную роль, чтобы царскому двору пришлось прибегнуть к такому крайнему средству.

Так, когда же должна была родиться Шушаник?
Думается, в сочинении имеются некоторые ориентиры для выяснения этого вопроса хотя бы приблизительно.
В одной из бесед Шушаник с ее деверем Джоджнком, выясняется, что они росли вместе при дворе питиахша Аршуши: "Джоджик же (снова войдя), говорил ей с мольбой: "Ты осетра наша, не погуби царицын дом этот твой". А святая Шушаник ответила: "Знаю, что я сестра твоя и что мы с тобой вместе воспитаны" (§ VII). Вот откуда она осведомлена так хорошо о подлинном христианском лице .своего свекра, хотя ей несомненно было известно и то, что питиахш Аршуша, будучи в Иране, принял маздеизм.
По этой же причине, Шушаник позволяет себе обратиться к Варскену в следующих выражениях: "Твой отец воздвиг усыпальницы мучеников и церкви. Ты же осквернил богоугодные дела своего отца, изменил его добрым деяниям. Твой отец дом свой превратил в обиталище святых, а ты ввел туда демонов, он исповедовал бога, (творца) неба и земли, он веровал в него, ты же отверг истинного бога и стал поклоняться огню".
Как могла попасть Шушаник в Картли в детстве, до замужества?
Очевидно, это не могло случиться до смерти ее отца Вардана. Малолетнюю Шушаник, по всей видимости, отправили в Цуртави непосредственно после поражения восстания 451 года, дав ей возможность избегнуть судьбы детей Гмаяка Мамнконяна. высланных в Ктесифон. После такого предположения, становится понятным, как оказалась в Цуртави молочная сестра (Шушаник, которую, по тексту, Варскен послал к своей супруге, чтобы склонить ее к возвращению во дворец. Ее, невидимому, включили в свиту, сопровождавшую малолетнюю Шушаник, подобно тому, как поступили и с сыновьями Гмаяка, сопроводив его свиту сверстниками из Армении, среди которых оказался и Лазар Парпеци.
Таким образом, по предложенной хронологии, Шушаник родилась в начале 40-х годов V века. В 16-17 летнем возрасте, во второй половине 50-х годов, она вышла замуж за сына питиахша Аршуши - Варскена, а на "восьмом году царствования царя Пероза" ей было приблизительно 25 лет.

Щушаник святая мученица как для грузинской, так и для армянской церкви. Армянка по происхождению, она воспитывалась в Грузии, здесь провела большую часть жизни, здесь приняла мученическую смерть и здесь же погребена.
Для грузин женщина-армянка стала символом самопожертвования во имя национальной независимости и веры Грузии.
Как могло случиться, что одну и ту же мученицу к лику святых причислила и монофизитская и диофизитская церковь?
В I веке до нашей эры царь Армении Тигран Великий присоединил к северной части своей обширной империи южные провинций Картли, среди которых было питиахшество Гугарети, где позднее развернулась трагедия, описанная в "Мученичестве Шушаник". Картлийскому царству удалось вернуть эту провинцию полностью лишь в 387 г. н,. э. после того, как Византия и Иран поделили между собой Армению. Питиахш Гугарети стал также и питиа.хшем Картли, заняв. в государственной иерархии место непосредственно после царя.
Провинция Гугарети была расположена на границе между Арменией и Грузией. Политически она примыкала то к одной, то к другой стране. По этой причине на ее территории наряду с грузинами жили и армяне. "
В цуртавской епархии, по сведению "Книги посланий", в начале VII века, у армянского населения была своя община, с монастырями, монахами, деревенскими священниками.
Армянское население Гугарети состояло из крестьян и дворян. Привилегированный слой особенно разросся к усилился после поражения восстания 451 года, когда армянская знать укрылась в Картли. Ее часть, как известно, позднее вернулась на родину и возглавила освободительное движение страны (Ваган Мамиконян); часть же, вероятно, окончательно обосновалась в Гугарети.
Став супругой гугаретского питиахша, Шушаник особо, позаботилась об армянской общине цуртавской паствы, о сохранении для нее национального облика. Нам трудно сейчас судить, ввела ли она сама обычай ведения богослужения в Цуртави наряду с грузинским и на армянском языке, или же это новое правило было установлено уже после смерти Шушаник, в ее честь (*11). Как бы тпм ни было в дейстпительности, ясно, что Шушаник собиралась ввести церковную службу на двух языках и если это осуществилось позднее, то была исполнена ее воля. В "Книге посланий" сообщается, что со времен Шушаник в цуртавской епархии установилась традиция обучать юношей, предназначенных в священники, как грузинской, так и армянской грамоте. Начиная с того же времени, цуртавские епископы были обязаны владеть обоими языками. Армянин по происхождению обучался грузинскому языку и письменности здесь же, в грузинской среде, грузин посылался в Армению, так как на месте, по-видимому, соответствующих условий не было.
Такое покровительство по отношению к армянской общине цуртавской паствы и забота о сохранении ее национальной самобытности, создали Шушаник большой авторитет среди местного армянского населения.
После мученической смерти Шушаник, культ ее из Гугарети постепенно распространился на всеармянскую церковь. Из переписки глав грузинской и армянской церквей в начале VII века явствует, что Шушаник к этому времени и для армянской церкви уже была святой. Постепенно усыпальница Шушаник в Цуртави превратилась в место паломничества армянских пилигримов.
Но армянская церковь этим не довольствуется. В конце Х века она посылает историка Ухтанеса в Цуртави, чтобы он на месте собрал письменные и устные сведения о мученичестве Шушаник.
И действительно, Ухтанес ознакомился здесь с сочипением священика Якова и посетил места мученичества Шушаник. Не исключено, что происхождение армянской версии "Мученичества Шушаник" непосредственно связано с этой миссией (*12).
Гугарсти оказалась тем пороховым складом, где на рубеже VI-VII веков вспыхнул раскол между грузинской и армянской церквами.
Епископ цуртавский Моисей (по происхождению армянин) и армянская община его епархии не поддержали халкедонитскую и лровизантийскую ориентацию грузинской церкви, усмотрев в ней попытку энергичного проведения грузинской национальной политики. Католикос Картли Кирон, невидимому, задался целью подвергнуть ассимиляции смешанное население. Гугарети и изъять армянский язык из богослужения, хотя говорить об этом открыто он избегал. Ему было прекрасно известно, что введение армянского богослужения в цуртавской церкви связывалось с именем Шушаник и пока ее могила оставалась местом паломничества армянских пилигримов, осуществление задуманной им политики в Гугарети было бы затруднено. Поэтому, вполне вероятно, что устное предание о перенесении католикосом Картли Кироном праха Шушаник в Тбилиси, соответствует истине, хотя армянская церковь противопоставила этой версии свое предание о перенесении праха Шушаник не в Тбилиси, а в Ахпат. Так или иначе, согласно обеим версиям, в какой-то период прах Шушаник из Цуртави был перенесен. Вопрос состоит в том, когда это произошло и что послужило тому причиной? Если верить сведениям историка Ухтанеса, то в конце Х века в Цуртави все еще показывали место упокоения Шушаник, где он бывал не раз и сам. Но известно немало случаев, когда после перенесения праха мученика в другое место, старая могила сохраняла прежнее, порой большее значение, чем место .нового упокоения.
Таким образом, разрыв, происшедший между грузинской и армянской церквами, связан с именем Шушаник. Для армян, живших в Грузии, она стала символом: армянского родного вероисповедания, а место ее упокоения его материальным воплощением. Грузинская церковь попыталась убрать этот символ, но так, чтобы ни в малейшей степени не омрачить памяти святой. Напротив, она поставила мученицу в первый ряд грузинских национальных святых. Для этого, невидимому, имелись по крайней мере две причины: во-первых, борьба Шушаник против принятия ее мужем и семьей маздеизма при тогдашнем международном положении грузинского государства, реально означала также и борьбу за грузинскую национальную независимость н грузинская церковь должным образом оценила это самопожертвование. Во-вторых, причисление Шушаник к лику грузинских святых снимало необходимость существования именно армянского богослужения на месте ее усыпальницы.
Но все это - национальные вопросы, имеющие и свою идеологическую основу.
Армения и Картли приняли христианство почти одновременно (в начале IV века). По кавказской традиции просветители обеих стран были тесно связаны друг с другом. Фактически они представляли два разветвления одной миссии.
Провозгласив христианство государственной религией, страны Кавказа противопоставили себя зороастрийскому Ирану, а позднее на протяжении целых десяти веков, оказались почти изолированными в мусульманском окружении.
Но в процессе борьбы за приоритет на Кавказе, необходимость в самообороне от взаимовлияния, требовала выработки внутри общей идеологии, определенных различий. Поэтому Картли и Армения из тех ответвлений христианства, которые возникли в V веке в недрах восточной церкви, выбрали разные течения.
Армяне, приняв христианство, тем самым не только противопоставили себя Ирану, но, выбрав его восточный вариант - монофизитство - отмежевались и от Византии, потеряв при этом сильного союзника-единоверца. Зато армянская церковь приобрела целиком национальный характер смогла заменить собой утерянную государственность, а позднее объединить армянскую диаспору во всем мире.
В кавказоведении распространена точка зрения, что с 451 года вплоть до начала VII века официальной верой грузинской церкви было монофизитство и идеологическое единство с армянской церковью осуществлялось на этой основе.
Наличие культа Шушаник в обеих церквах служит как бы подтверждением этого тезиса, но тот же факт его же и отрицает: почему грузинская халкедонитская церковь не постаралась стереть следы своего монофизитства и не отреклась от общих с армянской церковью святых?
Дело в том, что, по мнению халкедопитской историографии, двинский католикосат принял монофизитство лишь на втором местном (двинском) церковном соборе 551 года. До этого времени армянская церковь, так же как и картлийская, была православной. Поэтому грузинская, и вообще халкедонитская, церковь признает всех тех церковных деятелей и святых, которые подвижничали в Армении до 551 года. По этой же причине она не боится обвинения в монофизитстве на том основании, что в этот период у нее окажутся общие с армянской церковью святые.
Но это был субъективный взгляд грузинской церкви на церковную историю стран Кавказа. Каковыми же были реальные обстоятельства?
Как указывают исторические источники, во второй половине V века страны Кавказа были настолько поглощены борьбой против Ирана и маздеизма, что в монофизитско-диофизитской полемике не принимали никакого участия. Спор этот достиг наших стран только к началу VI века и то на уровне примиренческого "Генотикона" византийского императора Зенона.
Таким образом, мученичество Шушаник и возникновение ее культа совпали с нейтральным отношением кавказской церкви к спору между монофизитами и диофизитами.
Сама мученица оказала большую услугу с одной стороны грузинской национальной церкви в ее борьбе против маздеизма, с другой же армянской церкви в укреплении армянской общины цуртавской епархии. Благодаря этому Шушаник приобрела имя всекавказской святой. Но так как в агиографии отразилась только ее заслуга перед грузинской церковью, то в списке национальных героев Шушаник оказалась только в Грузии, что лишний раз доказывает первичность грузинской версии произведения священника Якова.
Сегодня уже трудно представить себе конкретно, что происходило в Картлийском царстве в 60-70 годах V века. Ясно одно: сановник первого ранга, правитель важнейшей пограничной провинции - Варскен - стал на .путь децентрализации государства.
В произведении священника Якова царь Картли вообще нигде не фигурирует. Варскен предстает перед читателем полновластным правителем своей страны. Он самостоятельно устанавливает внешнеполитические контакты, принимает участие в дальних походах и т. д.
Высказано предположение, что с целью достижения полной независимости, Варскен воспользовался пребыванием Вахтанга Горгасала в ту пору в Иране (*13). Так или иначе, перед восстанием против Ирана в 484 году Вахтанг Горгасал приказал умертвить Варскена, несомненно по той причине, что тот мешал делу объединения Грузни и борьбе за национальную независимость.
Нам неизвестно, сознавала ли Шушаник, что благодаря своему мученичеству, оказалась в самой гуще политических коллизий. Однако, ясно, что женщина-армянка оказалась в стане павших в борьбе за единое грузинское национальное государство и за единую грузинскую национальную церковь.
Повидимому, Шушаник и Варскен были первыми жертвами общекавказского восстания, начатого под предводительством Вахтанга Горгасала. Однако Шушаник стала символом борьбы за национальную независимость и осталась им навеки, Варскену же выпало на долю встретить приговор современников и истории в качестве предателя родины и веры отцов.

Произведение священника Якова шедевр художественного .мышления средневековой Грузии. К сожалению, перевод не в состоянии отразить поразительную лаконичность его фразы, сдержанную экспрессию, непосредственность повествования, богатство подтекста.
Благодаря мощи и простоте языка, оно по сей день воспринимается как эталон грузинской прозы, связующее звено между новой и древней грузинской литературой. Но гениальность сочинения священника Якова не ограничивается совершенством формы.
Отраженная в нем действительность и взаимоотношения между героями не только высокохудожественны, но и безупречны с исторической точки зрения. Это счастливое совпадение дает историку возможность, использовать "Мученичество Шушаник" как первоисточник для воссоздания раннего этапа истории феодальной Грузин. Произведение содержит богатейший материал для исследования политического, социального и идеологического положения, структуры церкви и феодального дома, семейного быта, обычного права и многих других сторон истории Грузии V века.
Полное раскрытие подтекста "Мученичества Шушаник" все еще остается задачей будущих поколений, исследователей культуры и истории Кавказа.

Смотрите продалжение: "Мученичество Святой Царицы Шушаник"

.

(*1) Книга посланий, армянский текст с грузинским переводом издал З. Н. Алексидзе, Тбилиси, 1968, с. 89, 97.
(*2) И. В. Абуладзе- Яков Цуртавский, Мученичество Шушаники" (на груз. яз.), с. 60.
(*3) И. А. Д ж а в а х и ш в и л и. Древнегрузинская историческая литература: Сочинения, VIII, Тбилиси,1977, стр. 64 (на груз. яз.); К. С. Кекелидзе. История грузинской литературы, Тбилиси, 1960, с. 115 (на груз.-яз.); Его же Памятники... Этюды;. ХII. с. 85.
(*4) К. С. Кекелидзе. Памятники... Этюды,. XII, с. 85.
(*5) И. В. А б у л а д з е. Яков Цуртавский, Мученичество Шушаники, с. 23.
(*6) К. С. К е к е л и д я е. - Памятники... Этюды, ХII, с. 85.
(*7) Г. В. А б р а м и ш в и л и. К вопросу Датировки стенной росписи главного храма монастыря Удабно в Давид-Гаредже, "Мацне", №5, 1970, с. 21.9-222 (на груз. яз.)
(*8) Ухтанес. История отделения грузин от армян. издал З. Н. Алексидзе, Тбилиси, 1975, см. Исследование, с. 391 (на груз. яз.).
(*9) М. Орманян. Азгапатум, I, Константинополь, 1912, с. 446 (на арм. яз.); Р. А ч а р я н. Словарь армянских личных имен, III, Ереван, 1948, с. 180 (на арм. яз.).
(*10) Егише. О Вардане и войне армянской, перевод И. А. Орбели, Ереван, 1971, с. 107-108.
(*11) См. Н. С. Джанашиа. Сведения "Книги посланий" о Шушаник, "Мравалтави", VI, Тбилиси, 1978 (на груз. яз.).
(*12) Ухтанес. История отделения грузин от армян, с. 74-78. 382-393.
(*13) К. С. Кекелидэе - Памятники... Этюды, XII, с. 185.

The book "Life of Saint Shushanik" by Jakob Tsurtaveli in Russian language presented and edited by Besiki Sisauri (M.Div.)
Книга Якоба Цуртавели - "Мученичество Святой Царицы Шушаник" на Русском языке.
Предлагаемый в настоящей публикации перевод с Грузинского выполнен еще в 1954 году замечательным грузинским ученым В. Д. Дондуа (1895-1969).
Материал редактироваль - Бесики Сисаури
Смотрите также книгу Михаила Сабинина "Полные жизнеописания Святых Грузинской Церкви".

HOME

© Copyright Besiki Sisauri