(Составлено по публикациям прежних лет Олегом Шведовым)

Житие преподобного Давида Гареджийского

Спустя двести лет после распространения Святой равноапостольной Ниной христианского учения в Грузии, около середины VI-го века, в Грузию прибыли из Сирии или. как многие думают, из Каппадокии тринадцать монахов во главе с преподобным Иоанном Зедазнийским для утверждения христианской веры в Иверии.
В числе этих новых иверских апостолов был и преподобный Давид, впоследствии ставший именоваться Гареджийским.
Происхождение преподобного Давида в точности не известно. Имеются сведения, что в отчизне своей он был родственником и воспитанником Иоанна Зедазнийского. Лишившись рано родителей, которые воспитали его в духе христианской веры и благочестия, преподобный Давид еще юношей последовал за своим возлюбленным Иоанном и посвятил себя иноческой жизни во Христе Иисусе.
Первоначальник грузинского монашества преподобный Иоанн Зедазнийский прославился в Сирии, в недрах Церкви Антиохийской, подвигом добрым - молитвенным и богохвальным.
Вокруг него собралось боголюбезное иночество: небо и земля. Ангелы и люди взирали на этого авву и его паству; не скрылись их добродетели и от взора Пресвятой Девы Богородицы.
Матерь Божия, явившись однажды Иоанну, велела ему избрать из числа его учеников двенадцать достойных мужей и идти с ними в Иверию, чтобы утвердить в вере новонасажденную церковь Иверскую.
Об этом видении Иоанн сообщил своим ученикам и поручил им в продолжении 40 дней поститься и молиться. Когда исполнилось время молитвы и поста Иоанн собрал своих учеников и сказал им: "Дети и возлюбленные мои братья, я вижу, что вы исполнены благодати Божией и совершенны во всех делах Божиих! Слушайте! Так как я видел Преблагословенную Матерь Господа нашего Иисуса Христа, Которая повелела мне избрать из вас двенадцать, и вместе с избранными отправиться в дальнюю Иверскую страну, чтобы потрудиться в новонасажденной церкви Христовой, то я для удобства напишу имена всех вас на отдельных хартиях и положу их на Престол и проведем всю ночь в молитве, чтобы Сам Господь избрал из нашей среды тех. кто предался Божественной воле Его".
Ученики отвечали ему на это: "Отче святый! как повелел тебе Господь, так и делай, но мы все-таки не оставим тебя и не разлучимся с тобою".
Всю ночь провели они, стоя на молитве. В третьем часу утра святой Иоанн велел всем иереям принести безкровную Жертву. По окончании Божественной Литургии, приобщившись Святых Тайн, он велел всем воздеть руки к небу и молиться: "Кирие елейсон".
Пение это продолжалось около часу времени; в это самое время на виду у всех Ангел Господень взял с Престола двенадцать хартий и вложил их в руки святого Иоанна. На этих хартиях были написаны имена следующих отцов: Шио, Давида, Антония, Фаддея, Стефана, Исидора, Михаила, Пирра, Зенона, Исе, Иосифа и Авива.
Блаженный Иоанн поступил таким образом для того. чтобы ученики не подозревали его в лицеприятии, и чтобы не скорбели те, коим придется разлучиться с вожделенным учителем Иоанном.
Это было то время, когда Симеон Столпник - вселенский чудотворец взошел на срой Столп. Блаженный Иоанн вместе с избранными учениками по дорою в Иверию посетил Первоначальника всех столпников и, получив от него благословение, отправился в трудный путь апостольства и просвещения вглубь Кавказских гор.
Наконец после долгого и утомительного путешествия приблизились путники к столице Иверии Мцхета, где царствовал Парсман VI (541-555 гг.). Тогдашнему Мцхетскому Католикосу (патриарху) Евлавию явился Ангел Божий и сказал: "Вот идет Иоанн раб Господень с учениками своими. Он будет утверждать страну сию в вере православной, насажденной святою Ниной. Встань и встреть их с радушием, ибо они посланы Богом; не препятствуй намерению их; внутренний их человек просвещен и украшен всеми добродетелями".
Встал достойный Евлавий, пошел с клиром и множеством народа до первой близлежащей деревни, сам идя впереди других, облаченный в ризы, желая узнать, кто эти рабы Господни.
Долго ждал.., наконец показались святые отцы - босые, в рубищах, бедные на вид, в клобуках по обычаю сирийских иноков. Едва завидев их. блаженнейший Католикос тут же понял, что это те, о которых имел откровение чрез Ангела; он подошел к ним поближе, обнял святого Иоанна и сказал ему: "Для блага пришел к нам, святой отче!" Посланник Божий Иоанн упал ему в ноги и благодарил: "Владыко святый! Благословен Бог, удостоивший меня поклониться святости твоей". Ему последовали и ученики его, и все приняли от Католикоса первосвятительское благословение.
Здесь нельзя не обратить внимания на совершившееся чудо! Каким это образом ангелопослушный Католикос и блаженный Иоанн узнали имена друг друга, и каким образом блаженный Иоанн свободно объяснялся с Католикосом по-грузински? Чудо это уподобим разумению языков после сошествия Святого Духа на Апостолов Христовых, когда для проповеди апостольской Господь упразднил разделение людей по говору и наречию. Воистину чудны дела Господа Иисуса, давшего рабу Своему Иоанну понимать язык. которого он никогда не знал и не слыхал, и которому не учился. Все. видевшие это чудо, дивились и прославляли Бога Творца чудес.
Святые отцы по внушению свыше прибыв в столицу Грузинского царства Мцхета, поклонились Животворящему Столпу, хранящему в недрах корней своих Нешвейный Хитон Господень и взошли на Зедазнийскую гору, что в десяти километрах от Мцхета, на северной стороне, и поселились там для окончательного упразднения языческого идольского духа, витавшего над здешними горами. Эта гора называлась по имени прежде стоявшего здесь идола Задена, который был свергнут в свое время молитвами Равноапостольной Нины. Но идольская скверна все еще обитала здесь. Теперь же сия гора стала местом обиталища благодати Божией, просветители Иверии, ученики аввы Иоанна, воспитались здесь и понесли во все концы земли Иверской свет молитвы, покаяния и смирения во Христе Иисусе.
По прошествии трехлетних иноческих трудов на некогда мерзком месте ученики преподобного Иоанна Зедазнийского, поучившись от него Премудрости Божией и получив особые для каждого из иноков наставления и советы, разошлись по земле Иверской для проповеди Евангелия. Некоторые из отцов остались в Карталинии, а другие пошли в кахетинскую область. И случилось это также чудесно, как и пришествие их в Иверию.
Однажды ночью блаженному Иоанну явилась Пресвятая Богородица с Равноапостольною Ниной и повелела ему Владычица, чтобы он разослал учеников своих по разным местам Иверии для проповеди слова Божия и утверждения веры Христовой среди всех грузинских племен. Святой Иоанн собрал учеников своих, рассказал им о своем видении и о повелении Владычицы Богородицы. Преподобный авва велел всем готовиться в путь, который каждому из них укажет Сам Господь.
Тяжко было ученикам расставаться с возлюбленным учителем своим, но никто не смел противиться учителю, будучи уверенным в том, что так угодно воле Божией. Авва Иоанн привел учеников своих к Евлавию Католикосу, поведал ему о повелении Владычицы земли Иверской Богородицы и попросил его благословить их будущие труды и оградить их пути своими первосвятительскими молитвами. Католикос, благословляя их, просил каждого взять с собою по одному монаху для помощи себе.
Все согласились на это, кроме святого Шио любителя отшельнической и одинокой молитвенной жизни, он просил, чтобы ему позволили вести совершенно уединенную жизнь вдали от всякой человеческой суеты.
Затем святой Иоанн наставил учеников, как им жить в разлуке с учителем и дал следующее назидание: "Любезные дети мои! Для блага этой страны Господь послал вас сюда и, как видите, страна эта новонасажденная в вертограде Господнем, требует орошения учением слова Божия, чтобы посредством проповеди и назидания укрепились в ней твердо корни православной веры. Поэтому каждый из вас, подобно Апостолам, должен отправиться возвещать православие, совершать святое крещение во Имя Отца и Сына и Святого Духа и поучать пребывающих в невежестве поклоняться одному Господу нашему Иисусу Христу. Да не будет, дети мои, предпочтено вами что-нибудь кроме любви Господней, иначе вы уподобитесь нашему праотцу Адаму, который не любви Божией искал, и поэтому лишился райского блаженства и все потомство свое обрек заботам, трудам, лишениями и, наконец, смерти, вкусив запрещенного плода, за что и был изгнан из рая".
Разойдясь по иверским землям, преподобные отцы составили великий иверский двенадцати-свечный светильник, просветивший все племена грузинские истиной Христовой.
Среди этого новообразованного неба - Иверских святых возгорелась, чудно блистающая жемчугом святости и постничества, звезда - слава начальника кахетинского монашества и основателя многих монастырей преподобного Давида, по прозванию Гареджийского.
Преподобный Давид по благословению возлюбленного учителя своего Иоанна избрал для своих апостольских трудов город Тбилиси. Прибыв к месту, жаждущему воды живой - благодати Святого Духа, Давид поселился вдали от населенной части города на горе, ныне именуемой Мтацминда (Святая Гора), которая находится на западной стороне города.
Гора эта носит, вообще-то, два названия: одно - Мтацминда, или Святая Гора, она получила в конце XVI века от Святого Афона, когда иноками афонского Иверского монастыря был основан здесь монастырь в честь Иверской иконы Божией Матери, который и считался его подворьем. Афон, как известно, и до сих пор называется по-грузински "Мта-Цминда"; другое наименование же этой горы - "Давидовская" определилось в 6 веке, с того времени, когда святой Давид поселился на ней.
На склоне горы он устроил маленькую пещеру, а для молитвы маленькую церковь, или вернее - часовню, в которой поставил божественный Образ Спасителя и вел здесь строго подвижническую жизнь вместе со своими послушниками, вознося Творцу своему сердечные и горячие молитвы; пищею ему служила скудная горная растительность, а питьем - холодная ключевая вода. Своей праведной святою жизнью и внушительной проповедью этот богоданный учитель стал благотворно влиять на жителей Города. Каждый четверг, как говорит предание, святой отец спускался с горы к жителям, и своими проповедями поддерживал и утверждал в них христианское учение, благовествуя об уготованном для всех спасении во Иисусе Христе.
Огнепоклонники и другие враги христианской веры, которых немало было в то время в Тбилиси, завидуя святой жизни преподобного Давида и успехам его проповеди, чтобы очернить его перед народом, возвели на него страшную клевету, обычную по своей лживости.
Вот как говорит об этом предание, до сих пор живо сохраняющееся в памяти грузинского народа. На месте ныне существующей Квашэтской церкви (на проспекте Руставели) жила дочь одного из жителей города. Девица эта, соблазненная кем-то, сделалась беременной. Ревнители внешнего благочестия потребовали от нее выдачи виновника прелюбодеяния, и она, наученная и подкупленная врагами преподобного Давида, оклеветала святого подвижника.
Так было не раз в истории церкви, - всегда враг ополчается именно таким лживым обвинением против целомудрых и девственных подвижников.
Преподобного Давида потребовали на суд. Но праведный отец всенародно обличил клеветницу; дотронувшись посохом до ее чрева, он спросил зачатого ребенка: "Я ли отец твой?"
Из утробы обольщенной девицы послышался голос: "Не ты", - и назван был какой-то кузнец. Тогда святой Давид сказал ей: "Да родишь ты камень!" Вдруг она почувствовала страшные боли и родила камень; такое обличение лжи и послужило, как говорят, причиною постройки Квашэтской церкви в Тбилиси.
В память этого события, в благодарность Господу, давшему Давиду власть над внутренним людским, преподобный Давид испросил у Бога источник чудодейственной воды, который имел бы целебную силу и, в особенности, - быть благодатным для жаждущих чадородия неплодных женщин. Это тот самый источник чистой ключевой воды, который и ныне находится на склоне Мтацминда В городе Тбилиси, к северо-западу от церкви преподобного Давида, привлекая к себе множество бездетных паломниц.
И в наше время, в 70-80 годах нашего века, многие православные семьи получили благодатную помощь преподобного Давида в стяжании дара Божия - чадородия и семейного благополучия.
Лукавый нрав жителей и многомятежная жизнь большого города возмутили дух Давида, словом своим разверзшего утробу грешницы, и он удалился для стяжания Духа Божия в суровейшие иверские места, чтобы молитвою и покаянием препобедить лукавство и мятеж, посеянные в людях извечным врагом рода человеческого. Преподобный Давид ушел в Гареджийские горы, расположенные между реками Курою и Иорою в семидесяти километрах к юго-востоку от Тбилиси. Тут он устроил обитель, которая впоследствии обратилась в знаменитую Лавру и породила еще десяток монастырей.
Авва Давид с того времени стал называться Гареджийским.

Тбилисская Святая Гора (Мтацминда)
сокровищница чудес Давидовых

С уходом из города преподобного Давида, гора та не лишилась благодати Божией. здесь был устроен монастырь, который много раз разрушался врагами веры, но всякий раз вновь вставал из руин.
В 1592 году, этот монастырь был возобновлен двумя иноками Давидом и Николаем (Габаевыми), прибывшими из Иверского афонского монастыря. Афонские иноки Давид и Николай воздвигли на Святой Горе церковь во имя Пресвятой Богородицы и пожертвовали возобленному монастырю землю, находящуюся между двумя оврагами под этой Святой Горой. В конце XVIII в. монастырь находился в большом запустении, весь зарос кустарниками, и был мало доступен для богомольцев.
В начале XIX в. Антоний II Католикос грузинский, обратил внимание на развалину этого монастыря и поручил в 1809 г. священнику Квашэтской церкви Фоме Григорьеву доброхотными пожертвованиями восстановить древнюю святыню г. Тбилиси и образовать здесь не монастырь, а приход. Священник Фома Григорьев ревностно принялся за дело и скоро, при содействии жителей Тбилиси, возобновил небольшую церковь, которая и была освящена по благословению Католикоса Антония II архимандритом Трифолием (замечательным грузинским литератором) во имя Преображения Господня. Кстати, местом упокоения преподобного Давида стала Преображенская церковь в его Лавре. Несомненна связь подвига аввы Давида с явлением Фаворского Света праведникам Божиим стяжателям Духа Святого.
Кавказский наместник генерал Ермолов приказал саперной роте заняться расширением и устройством дороги к церкви на Мтацминде. заросшей кустарником, и в течение одного месяца дорога была сделана. Затем была устроена маленькая колокольня. Двор был обнесен каменной оградой, были посажены деревья, а источник Давида Гареджийского был укреплен сводом, который существует и до ныне. Сохранявшаяся до того времени старая монастырская церковь, освященная в честь Преображения Господня просуществовала до 1858 г. К тому времени в Тбилиси стали особенно заботиться о благолепии храмов, причем было построено много новых церквей, а некоторые древние возобновлены; тогда же обратили внимание и на Мтацминдскую церковь и задумали построить новую, более вместительную. Была разобрана старая церковь и на месте ее заложен был фундамент настоящей церкви в 1859 г., но уже во имя преподобного Давида Гареджийского.
Впоследствии (1896-1899 году) стараниями священника Нестора Макарова построена на доброхотные пожертвования на месте старой маленькой часовни зимняя церковь во имя Преображения Господня с колокольней.
Церковь святого Давида привлекает массу богомольцев круглый год, как жителей Тбилиси без различая вероисповеданий и национальностей, так и приезжих из различных мест. В древности эту местность, когда еще здесь был монастырь, уважали и глубоко почитали грузинские цари и иерархи грузинской церкви и находили там в минуту скорби утешение.
Так, например, царь Ираклий II, потеряв своего сына Соломона и сильно скорбя по нем, некоторое время поселился при этом монастыре и отсюда делал распоряжения по управлению страной. Карталинский царь Давид Константинович, после разорения его царства, во время нашествия Шах-Измаила, передал престол своему сыну Георгию XI. а сам постригся в иноки и жил на горе Мтацминда. Тут же он скончался в 1525 г. и погребен в церкви. При возобновлении храма в 1810 г. была найдена его гробница у южных дверей прежней церкви. Затем, можно отметить Руисского епископа Николая который в 1517 г, по преклонности лет, отказавшись от управления епархией, поселился здесь на покой и здесь же скончался.
Любил также посещать эту местность последний царь грузинский, Георгий XII. и было у него, даже желание возобновить разрушенный храм Давидовскии, но смерть помешала привести ему свою мысль в исполнение.
Наконец, церковь святого Давида любили посещать Его Императорское Высочество бывший Наместник Кавказский, Великий Князь Михаил Николаевич со своим Августейшим семейством.
В самой церкви и ограде похоронены многие знатные лица: тут находятся также, как известно, могилы знаменитого русского писателя Александра Сергеевича Грибоедова (1795-1829 г..) и его супруги, Нины Александровны, урожденной княгиней Чавчавадзе, родившейся в 1812 г.. 4-го ноября и скончавшейся 21 января 1857 г. А.С. Грибоедов похоронен в особом склепе.
Промысел Божии определил месту первых подвигов преподобного Давида быть главным. памятником грузинской православной культуры, истории и государства: отошедшие в мир иной князья, государственные деятели, духовенство, литераторы и другие доблестные сыны Грузии собрались вокруг преподобного Давида, как бы столпились вокруг церкви его имени.
С горы святого Давида, или - с Мтацминда, открывается очень живописный еид на Тбилиси и его окрестности. На северо-востоке видна обитель преподобного Антоний Марткобского, собрата преподобного Давида, тоже одного из 13 сирийских отцов.
А на востоке, вдали, виднеется хребет гареджийских гор, куда преподобный Давид ушел, покинув город Вахтанга Гург-Аслана.

Гареджийская пустиня (Гаре Кахети)
рай монашеский Давидов

На Святой горе земной ангел - авва Давид подвизался со своим учеником блаженным Лукианом. Видя олицетворение добродетели и святой жизни в лице преподобного Давида, подвижник благочестия инок Лукиан последовал за ним в пустыню Кахетинскую, которая называется Гаре Кахети или Гареджа (уединенное место).
Гареджийская местность в Грузии это высокое плоскогорье в 70 километрах к востоку от Тбилиси, и по своему виду представляет суровую безводную пустыню, где летом бывает жара до 50 градусов, а зимой - мороз до 30 градусов.
Здесь возникла жизнь после вселения в безплодную землю духоносного аввы Давида, основавшего в этой пустыне Лавру - множество монастырей и келий подвижников христовых. Эту монашескую страну по праву называют "Грузинской Фиваидой" по подобию монашеской Фиваиды в раннехристианском Египте.
Когда преподобный Давид с Лукианом приблизились к названному месту, то почувствовали сильную жажду и невыносимый жар, так как время было очень знойное, а место здесь безводное. Отойдя к одной расселине скал, они нашли там немного влаги, чуть утолили свою жажду и расположились отдохнуть под тенью каменистых выступов.
Блаженный Давид сказал своему ученику: "Брат Лукиане, видишь это прекрасное и безмятежное место? Водворимся здесь вдвоем, пребывая всегда в молитве и посте, бодрствовании и терпении, чтобы сподобиться нам прощения наших грехов, а Бог, Сладчайший и Всемилостивейший. наградит нас, - за малые труды наши подаст нам силу благодатную для подкрепления душ наших и на перенесение тягот и слабостей телесных. Ибо и великие преподобные подвижники временно подвергались разным бедствиям и за то получили мзду вечную".
Блаженный Лукиан, выслушав наставления своего учителя Давида, отвечал: "Богоносный отче! Все это по слову твоему справедливо и истинно, ибо Священное Писание говорит нам о воздаянии каждому по делам его, содеянным в этой суетной жизни. Но эта пустыня изобилует только недостатками и нуждами для телесного подкрепления - особенно недостатком воды, без которой человек не может жить. Боюсь, как-бы и нам, не вытерпев бедствия, не оставить этой пустыни.
Давид, надеющийся на своего Подвигоположника, сказал ему: "Брат мой! Не заботься об этом. Всемогущий Бог, питавший Израиля в пустыне, которому ниспослал с неба манну и извел воду из камня, и питавший Пророка Илью небесным хлебом через воронов, даст и нам, по Своей Милости, питание. Нам не нужно заботиться о пище и питии. Это не в духе Священного Писания - "Не пецытеся убо на утрей, утрей бо собою печется, довлеет дневи злоба его.
Между тем тот же Господь исполненною щедрот Десницею Своею насыщает все живущее по Воле Своей. Он же и нам, слугам Своим, даст пищу на подкрепление немощного нашего тела. Ныне же, брат, ободрись и укрепись, потому что для подвижников уготованы венцы, которых никто не получает без трудов, без борьбы и победы. Лукиан, ободренный и укрепленный наставлениями отца своего Давида, отвечал: "Честный отче! Как сказал, ты, так и сделаем. Бог же, на Которого мы надеемся, позаботится о нашей жизни". И так пребывая в пустыне и возлагая всю свою надежду на Бога, стали они прилагать старание к молитвенным трудам, презирая похоть плотскую и гордость житейскую. Водворившись в пустыне, они употребляли в пищу корни некоторых растений и пустынную зелень. Питаясь растениями, они возсылали к Богу молитвы и благодарения за попечение о них. Но по прошествии нескольких дней растения с корнями засохли от сильного жара, поскольку невыносимый зной летом и сильный мороз зимой изсушают корни растений в самом зародыше. Лукиан, лишившись для питания даже скудной зелени, начал скорбеть, говоря преподобному: "Отче Святый, Давиде! Чем же мы теперь будем укреплять немощи наши? Все растения засохли, которыми мы до сих пор поддерживали свои силы и удовлетворяли наши телесные нужды".
Небесный человек - земной ангел авва Давид отвечал скорбящему Лукиану: "Отче Лукиане! Что так горько скорбишь и надеешься на растения? Разве ты не знаешь, что все растения земные подвержены перемене и преходящи, и что все предметы, временно проросшие, по времени подвергаются порче, а душа бессмертна и приобретается терпением, как сказано в Священном Писании: "Терпением вашим стяжите души ваши". Отчего ты так скоро стал малодушным? Разве ты не знаешь, что если мы умрем роди заповедей Христовых или от голода или от жажды, то вместо земного тления в смерти оживем душею вечною перед Христом? Для чего ты скорбишь и так много заботишься о временных и маловажных вещах - о полевых растениях, которые даны в пищу безсловесным животным, а нам словесным неужели не даст Бог питания?"
И вот вдруг являются перед ними три лани с молодыми детенышами и останавливаются перед ними мирно и кротко. В суровой пустыне водворилось обычное райское сопребывание человека и безсловесной твари. Тогда Давид повелевает Лукиану взять сосуд и отдоить их» Лукиан, удивленный таким необыкновенным зрелищем, исполняет его повеление и ставит перед Давидом сосуд, наполненный молоком. Давид же, изобразив знамение Креста Господня над молоком, обращает его в свежий сыр.
Удовлетворив свой голод сыром, святые мужи с благодарностью встают и произносят слова: "Ядят убогие и насыщаются, и восхваляют Господа, Дающаго все блага и Утешающего всех боязливых и славящих Его".
После этого Лукиан сказал Давиду: "Честный Отче! Воистину дивен Бог во святых Своих и благословенно Имя Его Святое, Который по молитве твоей укрепил ныне непоколебимо сердце мое от некоторых безпокойных нужд, а особенно душу и помышления мои извел от тленных забот, как от тьмы в свет. Посему отселе какие бы беды ни постигли меня, никогда не буду заботиться о смертном и непостоянном теле моем, о суетной и временной жизни, и никогда не буду заботиться О пропитании, как некогда роптал непокорный Израиль, вспоминая, о египетских мясах.
Буду совершенно покорным тебе, как новому предводителю моему, подобно наследнику Моисееву - Иисусу Навину, чтобы достигнуть обетованной земли небесного Иерусалима. Поэтому радуюсь духом и надеюсь не лишиться твоей милости во веки".
Святой Давид благодарил Бога о благопослушном ученике и сказал Лукиану: "Брат Лукиане! Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа. Благодарю Его, что Он укрепил душу и помышления твои Своим Светом".
Вознося непрестанные благодарения Творцу всех благ и утешаясь Милостью Божией, оба святых мужа возсылали Богу постоянные молитвы проводя все свое время в бодрствовании и благоговении. Пищею их было оленье молоко каждый день, исключая среды и пятницы, а в эти дни они ничего не ели, только молились.
Внизу той пещеры, в которой жили святые отцы, была другая пещера, в которой находился великий и страшный дракон - змей, имеющий глаза большие и светлые, на голове рог, а на шее щетинистые волосы.
В один из дней лани подошли к пещере, где гнездился дракон; увидя ланей, дракон набросился на них и похитил одного из молодых детенышей. Испуганные лани-матери прибежали к пещере святых, прося от них защиты и помощи.
Лукиан, увидя испуганных ланей, сказал Давиду: "Отче святый! Лани эти по обыкновению пришли к нам на служение, но они безпокойны и смущены и с ними нет одной из молодых ланей". Блаженный Давид тотчас взял свой посох, на котором был изображен был Крест Христов, и последовал за ланями, оглядываясь по сторонам, чтобы увидеть обидевшего их.
Приближаясь к злоисточающей пещере, святой Давид вдруг увидел страшного видом и удивительного величиною злого зверя; не страшась сего дракона, Давид смело говорит ему: "Злодей, зачем обидел ты моих ланей и похитил у них детеныша? Выходи сейчас же из этого места и уйди прочь отсюда, иначе этим посохом и Крестом Христовым рассеку чрево твое и отдам на съедение червям - ты обидел ланей моих, данных мне Богом на подкрепление немощных сил моих".
Диавол же, который водворился во чреве дракона, отвечал человеческим голосом: "Не гневайся на меня, раб Бога Живого, если тебе угодно, чтобы я удалился отсюда, взойди на вершину этой горы и оттуда смотри на меня, пока я не войду в реку.
Милуя всякую тварь, согласившись на просьбу зверя, святой Давид взошел на вершину горы, а дракон отойдя от логовища своего, стал продвигаться к реке Куре. Лукиан, видя как преподобный повелевает чудищем, упал на землю как мертвый, объятый ужасом и страхом.
Дракон быстро опустился вниз к равнине, и когда он приблизился к реке, Давиду является Ангел Божий и взывает к нему: "Давид!"
Давид оглянувшись на ангельский зов, отвернулся от дракона, и сразу же увидел как с неба сошел молниевидный огонь и сжег дракона.
При виде такого несчастья с драконом, Давид огорчился и возопил к Богу: "Боже, Боже мой! Что сотворил Ты! Этот дракон положился на меня с упованием, а Ты послал огонь истребить его.
На эти горестные слова Ангел отвечал Давиду: "Что ты так безпокоишься, отче Давиде, об этом червяке! Разве ты не знаешь, что если бы он вошел в реку и оттуда в море, то погубил бы множество кораблей? Не скорби о погибели его, ибо Богу так угодно было. Иди в свою пещеру, где твой ученик лежит без памяти, спаси и утешь его. Лучше тебе заботиться о словесных духовных детях своих, чем о бессловесном злом звере.
На том месте, где сожжен был дракон, до ныне ничего не произрастает.
Давид спустился с горы и нашел Лукиана, лежащего без памяти, и, поднимая его, стал утешать его: "Что ты так испугался одного червяка, который, по поведению Бога, мгновенно сожжен небесным огнем? Теперь ободрись и не бойся, ибо сила Христова сохранила нас ныне от страшной брани".
Лукиан» ободрившись и укрепившись этими словами, благодарил Бога, Творящего великие чудеса и знамения, и за то. что Он дал и рабу своему Давиду господство над грехами, являющихся в образах мерзких тварей.
Из сего случая уразумеем, что лукавый стремится поселиться у жилища отшельников, но непостыдная вера и безмерная любовь преподобных при содействии благодати Божией могут сжечь начало всякого греха.

"Блажен, иже идет" - Ангел,
и "разбиет младенцы" - начало грехов
о "камень" - сожжет огнем небесным.

Спустя несколько дней, некие охотники пришли в ту местность поохотиться. Напуганные ими лани прибежали в пещеру святых; охотники гнались за ними, надеясь поразить их в тесном скалистом месте, но когда они подошли к пещере и увидели их, кротко стоящими перед людьми, а Лукиана доящего их. то испонились удивления и, кланяясь Давиду, сказали ему: "Угодник Божий! Что за дивное чудо? Эти дикие лани стоят так смирно и кротко как овцы, выкормленные человеком".
Святой Давид отвечал им: "Чему вы, братья, удивляетесь? Творец и попечитель людей и вообще всех тварей питает и нас немощных через этих зверей благостью Своей. Прошу вас. Братья мои, идите в другое охотничье место, а этих ланей оставьте в покое, ибо они Богом нам даны на подкрепление немощных наших сил".
Охотники еще больше удивились и воскликнули: "Великая есть, воистину, слава Божия, для которой тобой избрано терпение в понесение трудов в этой пустыне, имеющей недостаток во всем нужном на подкрепление телесных сил! Мы единоверцы твои, сделай и нас, богоносный отче, соучастниками в твоей святости, чтобы и нам поучаться от тебя совершенной воле Божией. С этого времени не оставим тебя как отца и пастыря, и будем служить тебе как наставнику и спасителю душ наших".
Преподобный отвечал: "Нет, братья и дети мои! Не делайте этого, поскольку место здесь, как вы сами видите, весьма жаркое и невыносимое для человека. Лучше возвратитесь к своим домам и там служите Богу, удаляясь от всякого зла и раздавая бедным и немощным милостыню, ибо творящий милостыню взаймы дает Богу".
Охотники, послушавшись слова святого, разошлись по своим селениям и возвестили всем, что видели и слышали от святого Давида. Многие, пораженные этими рассказами, спешили в пустыню, чтобы видеть святого и получить от него благословение. Некоторые из них просили позволения остаться с ним в пустыне, но преподобный Давид говорил им: "Братья! Место это невыносимо для вас, поскольку безотрадно, и никакая пища, требуемая человекам, здесь не находится, поэтому боюсь, как бы вы не потеряли терпения".
Но они отвечали; "С тобою мы готовы переносить и голод, и жажду, и все бедствия, и разные тяготы из любви ко Христу, поручая себя ходатайственным святым молитвам твоим".
Давид, замечая искренность в их желании принять на себя иго Христово, и - решительность в следовании по путям Христовым, сказал им: "Так как вы ныне положили надежду свою на Единого Бога, твердо желая оставить мир и все его достояние, и решились принять иго Христово и следовать заповедям Божиим, то вы теперь идите и принесите с собою молотки, чтобы вырыть хранилища для воды и изсечь себе пещеры для жительства".
Оттого что в Гареджийской пустыне нет ключевой воды для питья, то монахи устраивали хранилища, куда стекается дождевая вода с высоких горных кряжей, окружающих пустыню.
Все исполняли повеление Давидово; и водворилось в Гаре Кахети множество отшельников; каждый день число их стало увеличиваться, так как слух о святом Давиде и его подвигах разнесся не только поблизости, но и в отдаленные окрестности Иверии.
В это время один подвижник, сиявший подвигами благочестия, преподобный и блаженный Додо, узнав о подвигах святого Давида, пришел к нему и поселился у него.
Святой Давид через некоторое время сказал святому Додо: "Так как эти братья наши, оставившие мир и родных своих, желают устроить обитель, то мы не должны бьпъ ленивы в заботах для пользы душ их. Поэтому взойди с некоторыми братьями на вершину той каменной горы, возвышающейся напротив нас, и устрой там обитель нашим братиям для прославления имени Господа нашего Иисуса Христа и для восхваления Пресвятой Богородицы Девы Марии".
Святой Додо по совету преподобного устроил на указанной горе обитель, в которой водворилось множество пустынников. Давид же остался на прежнем месте, где, выходя каждый день из пещеры, в разселине каменной горы постоянно возсылал Богу благодарственные молитвы, омывая душу свою слезами покаяния.
Однажды взошел он на вершину той горы, в которой пребывали его братья, и как обычно начал молиться с простертыми к небу руками. В это время прилетает к ногам его фазан, испуганный ястребом, пущенным охотником из варваров.
Так в те времена называли арабов. Аравяне в эту эпоху начали уже появляться в Грузии и селиться в ней, не наводя еще опустошительных своих нашествий на царство Грузинское просвещенное христианством.
Варвар приблизившись к месту где сел фазан, увидел святого, молящегося с простертыми руками, а ястреба своего, поодаль сидящего. Удивленный этим зрелищем, он говорит святому Давиду: "Кто ты, и как здесь оказался?"
Святой ответил; "Я есть раб Господа нашего Иисуса Христа. Милосердному моему приношу моления о прощении множества грехов моих и о удостоении меня спокойного переселения из сего суетного земного мира в мир небесный".
Варвар снова спросил: "А кто здесь питает и утешает тебя?" Святой отвечал: "Тот, на Которого я уповаю и Которому поклоняюсь. Он есть Питатель и Попечитель мой и всех тварей Своих. Оставь ты эту бедную птицу, прилетевшую ко мне грешному для избавления ее от рук убийцы".
Гордый варвар, сидящий на коне - коне гордости и страсти, сказал святому Давиду: "Бедный монах, я хочу убить тебя, а ты велишь мне оставить птицу в живых? Следовало бы тебе прежде просить о себе, нежели об этой птице. Но смиренный отец кротко отвечал: "Ты не имеешь никакой власти убить ни только меня, но даже и эту малую птицу, ибо Бог помощник мне и Он избавит меня от угроз твоих".
Варвар, разгневанный такими словами, схватился за меч. чтобы поразить его, но вдруг сила Христова удерживает поднятую руку его, так что она окаменевает, лишаясь жизни. Пришедший в разумение своей неправды, варвар в страхе и трепете упал с лошади, обхватил ноги святого, стал обливать их слезами, и просить прощения своему гордому безумию, говоря: "О, раб Бога Живого и Благого, будь ко мне благим, исцели меня духовно и телесно и прости меня за оскорбление, которое я нанес тебе по неразумению своему.
Угодник Божий, милостивый Давид, услышав от него такие слова, умилился душею, и воздев к небу руки, начал молиться Богу: "Господи Иисусе Христе, Преблагий и Человеколюбивый Боже! Ты, Владыко, Который помиловал молящегося раба Твоего и оледенил руку врага его, умилостивись и ныне, исцели руку этого бедного варвара, гордо поднятую им на меня, недостойного раба Твоего, чтобы он исповедал и прославил бы Имя Твое Святое во веки". После совершения сей молитвы и прикосновения руки святого к руке варвара, она мгновенно исцелилась.
Варвар, удивленный таким чудом Божиим и возблагодаривший Бога за помилование, опять упал к ногам святого Давида и со слезами просил: "Раб Бога Живого! Я имею расслабленного сына, прошу тебя, умоли Бога твоего, да исцелит Он немощи сына моего, ибо теперь я уверен, что Он услышит тебя как Своего верного раба. Если Он исцелит сына моего, то я прославлю Имя Его Святое, и всякое веление твое исполню; я и весь род мой освятимся Святым Крещением и поклонимся Богу твоему и восхвалим преславное Имя Его во веки, а я буду услужливым рабом твоим".
Давид ответил ему: "Иди в дом свой, как уверовал, да будет по слову твоему, и найдешь сына своего совершенно здоровым в третий час пополудни". Варвар, по имени Бубакар, исполненный великой радости и славя Бога, пошел в дом свой, где его встретил совершенно здоровый сын.
Войдя в дом свой, Бубакар спросил жену свою: "В какое время больной исцелился?"
Жена сообщила ему, что больной поправился в третий час пополудни. Услышав это, Бубакар снова возблагодарил Бога и Его раба Давида за исцеление сына.
Затем он рассказал домашним о всем случившемся с ним и о слышанном от святого Давида. На следующий день утром Бубакар велел рабам своим нагрузить ослов разной и самой лучшей пищей, и отправился к святому Давиду со своей семьей. Прибыв на место, к сожалению своему, Бубакар не застал там святого. Посланные искать Давида слуги, нашли его между братиями и донесли ему о прибытии варвара.
Бубакар поспешил к нему и, припадая к ногам Давида, со умилением воззвал; "Раб Божий, поистине мы тебя познали целителем душ и телес, потому что сын мой исцелился. Вот он стоит перед тобою совершенно здоровым; как он, так и другие мои домашние, ожидают твоего благословения". Святой Давид, положив руки свои на головы сыновей его, сказал: "Бог, благословивший Авраама, Исаака и Иакова, да благословит и вас".
Затем по приказанию Бубакара слуги приготовили вечерний стол. Окончив трапезу все встали и благодарили Бога. Бубакар, на вопрос святого Давида какую просьбу имеет он к нему, ответил, что он желает всем домом своим принять святое Крещение.
Тогда Давид просил святого Додо, чтобы тот отправил с Бубакаром священника для просвещения его с домашними святым Крещением. Преподобный Додо преподал Бубакару слово крестное благодатное и отправился в их дом со священником, от которого Бубакар со всеми домашними своими принял святое Крещение.
Родившись в жизнь вечную, Бубакар вернулся со своими рабами к святому Давиду и иасек в пустыне для братии церковь, в которой упокоился впоследствии преподобный Давид. Спустя несколько столетий (в IX веке) преподобный и богоносный отец Илларион - великий подвижник Грузинской Церкви и украшение Давидо-Гареджийской Лавры, расширил и украсил тот храм, придав должное благолепие могиле святого Давида, находящейся у южной стены храма. Напротив места погребения первоначальника монахов гареджийских в этом храме находится могила святого Лукиана. Молитва при гробах этих преподобных благодатна, и исцеляет многих страждующих и телом, и душою.
Преподобный образ смирения - Давид, жаждущий видеть великий град Иерусалим, однажды призывает своего ученика Лукиана и говорит: "Брат Лукиане! Я намерен отправиться в святой град Иерусалим для поклонения Животворящему Гробу Господню и прочим святым местам, а ты оставайся здесь между братьями, чтобы защитить их от лукавого врага нашего, который каждый день смотрит на наши слабости и хочет обманом лишить нас Царствия Божия и победных венцов".
Лукиан, огорченный этими словами, сказал святому Давиду: "Никогда не оставлю тебя, честный отче, до смерти моей, и куда ты пойдешь - и я за тобою".
Давид отвечал ему: "Зачем ты, брат, говоришь это? Если мы оставим эту пустыню и пойдем вместе, то труды наши останутся тщетными, ибо братья наши, нами здесь приобретенные для прославления имени Бога нашего, опять разойдутся по своим домам и селениям, и как стадо, не имущее пастыря, заблудившись, похищено будет волками, а Бог за это взыщет с нас. Поэтому ты оставайся здесь, брат мой Лукиане, а я отправлюсь туда, и как за себя, так и за тебя молиться стану. Не удерживай меня от сего намерения, потому что душа моя сильно жаждет поклонения святым местам, где Царь Небесный, Богочеловек Господь наш Иисус Христос пребывал с человеками".
Уверив этими словами Лукиана, Давид оставил его с братией, а сам с некоторыми иноками отправился в Иерусалим. И когда они дошли до места, так называемого "вершина благодати", откуда виден град Божий святой Иерусалим, Давид, увидев город, пал на землю и со страхом Божиим сказал в сердечном восторе: "Господи Иисусе Христе, Боже наш! Ты, Который пришел на землю для спасения рода человеческого, благоволил вочеловечиться без греха во чреве Пресвятой Девы Марии, по Своей Воле пострадал за грехи наши в этих местах, ныне видимых мною. Крест и смерть претерпел, как Человек положился во гробе со смертными и Божественною Силою воскрес и воскресил Божеством Своим Адама со всем родом его, сподобил и меня недостойного раба Твоего видеть эти места, где Святые Стопы Твои шествовали! С этого места не осмеливаюсь продолжать путешествие, дабы освященные Святыми Стопами Твоими места не попрать моими нечистыми ногами. И того довольно мне, что я, грешный, удостоился видеть эти святые места издалека".
Видя происходящее, спутники просили его продолжать далее путешествие, но он говорил им: "Не могу отсюда далее идти, поскольку считаю себя недостойным приблизиться к святым местам, Поэтому идите вы одни туда и принесите и за меня грешного молитвы пред святым Гробом Господним". Они же с печалью попрощавшись с ним, невольно оставили авву и ушли.
После молитв сердечных и излияния слез покаянных поднял Давид на том месте из под ног своих три камня, как бы в знак того, что они взяты им от Гроба Господня, и, положив их в корзину, пошел обратно к Гареджи в Иверию.
Бог, побеждающий всякого естества чин и закон, видя такое крепкое верою смирение святого Давида, промыслил открыть людям богоподобие смиряющегося чудотворца Давида избранника Своего. Господь посылает Илии, Патриарху Иерусалимскому, Своего Ангела и говорит так: "Мой возлюбленный Давид, приблизившись к Иерусалиму, взял с собою благодать его. Теперь же отправь скороходов, чтобы догнать монаха, идущего за городом, одетого в ветхие одежды и держащего в руке корзину, в которой лежат три камня. Повели взять у него два камня, а третий оставить при нем и сказать ему: "Так повелевает Бог тебе. Поскольку по мере твоего смирения взята тобою благодать Моего Гроба из Иерусалима, то Мне угодно, чтобы две части возвратились опять Иерусалиму, дабы совершенно не лишить его благодати, а третью часть дарую тебе для взятия в пустыню. Иди туда с миром и освяти пришествием твоим братию твою. Впредь же, притекающие с верою к тебе приимут исцеления от болезней и освобождение от прегрешений своих. Возьми камень сей, как знак благодати в твою пустынию для памяти и возвещения веры твоей".
Патриарх очень удивился этому явлению; он немедленно призвал скороходов, рассказал им все виденное, во сне или наяву - Бог весть, и тотчас же послал их к Давиду. Скороходы догнали смиреннейшего Давида и поведали ему обо всем, что говорил им Патриарх Иерусалимский.
Давид удивился милостивому Суду Божию, определяющему место и образ пребывания в мире благодати Духа Святого, пав на землю, воскликнул со умилением и благодарением: "Слава Гебе, Боже и Отче наш! Слава Тебе, Единородный Сыне Бога Отца! Слава Тебе, Святый Душе, исходящий от Отца, и славимый со Отцем и Сыном! Слава Тебе, Пресвятая Единосущная Троице, Боже наш, что призрел и на меня грешного и недостойного раба Твоего и не пренебрег молитву мою, и удостоил явления Своей Божественной благодати".
Потом он возвратил посланным два камня, которые были принесены скороходами в Иерусалим к Патриарху. Поведав Святителю о Давиде, скороходы в точности удостоверили все слышанное им от Ангела. Слух о необычном чудесном происшествии разнесся по всему городу Иерусалиму и окрестностям.
Смиренный же Давид через некоторое время прибыл в пустыню и положил принесенный камень в церковь. При прикосновении к этому чудотворящему Камню исцелялись немощные, больные и прочие, иным образом, страждущие верные христиане.
Вскоре после Давида возвратились из Иерусалима его спутники и возвестили братьям обо всем виденном и слышанном в Граде Святом; так и разнеслась по всем окрестностям пустыни весть о богоподобном смирении угодника Божия Давида, и о принесенном им чудотворном камне. Со всех сторон пустыни стекалось множество отшельников и богомольцев видеть чудо Божие и прославлять Дивного во святых Своих Господа Иисуса Христа.

Чудодейственный Камень Давидов

Святая Грузинская Православная Церковь содержит особое Священное Предание об этом Давидовом Камне.
Чудодейственный Камень преподобного Давида (он весит 69 золотников), привлекавший в Лавру Гареджийскую несметное количество богомольцев, после блаженной кончины святого Давида лежал на. могиле его, находящейся в иссеченной им же пещере, приспособленной Бубакаром для церкви в честь Преображения Господня. И до ныне обильные исцеления проистекают от места погребения Давида, от ею гроба, где незримо присутствует благодать Иерусалима, восхищенная святым богоподобным смирением аввы Давида.
Как свидетельствует благочестивое предание грузинских христиан троекратная здесь молитва равняется одному паломничеству в Иерусалим.
Долго ли благодатный Камень, принесенный. святым Давидом из Иерусалима, находился на его могиле, когда и кем он был сокрыт никому не было известно. Дальнейшая история этого Камня была описана в одной из рукописей библиотеки Квабтахевского монастыря, найденной в прошлом веке.
Содержание той рукописи дословно следующее.
"Сколь ни любопытно было знать куда камень сей обращен по доставлении его со Святой Земли, но обстоятельство сие скрывалось неизвестностью до 1811 года. А в сем году бывший настоятель Давидо-Гареджийской обители, архимандрит Илларион (родом из князей Бебуровых), приступив к возобновлению церкви Преображения Господня, иссеченной в сей обители из натурального камня, в коей почивают священные останки Преподобного Давида Гареджийского, нашелся в необходимости сломать бывшие в ней две колонны, из коих одна возвышалась с восточной стороны у иконостасной боковой двери, а другая примыкала к кирпичной пристройке на известке, имеющейся внутри означенной церкви с южной стороны. При таковой сломке в первой колонне (у иконостасной двери), оказалась стена, вмещавшая в себе амбразуру довольной величины - обе оштукатуренные алебастром. На амбразуре сей была видна живопись, представлявшая святого Давида и преподобного Додо, целовавших аки бы друг у друг руки и приветствовавших с радостью, произведенною новым свиданием, с следующей на ней надписью: "Образ пришествия святого Давида из Иерусалима". А когда надобность потребовала уничтожить и сию стену с живописью, то в ней оказалась другая таковая с небольшою амбразурою, вмещавшей в себе самую малую амбразуру, соответствовавшую величине помянутого камня, кои все так же были оштукатурены алебастром. В последней из них найден святой камень с знаками горевшей пред ним свечи и поблекшими от времени небольшими следами воска. Камень сей величиною немного менее гусиного яйца, подобно оному продолговат и оканчивается конически. На остром конце его видно пятно, имеющее цвет темной (застарелой) крови, и на одной стороне вдоль от одного конца до другого заметна тонкая черта того же цвета; уест же самого камня представляет смесь красного с белым. Он имеет чудотворную силу, оказывающую благотворное влияние на прикасающихся к нему с верою. Братья святой обители, следуя примеру преподобных Отцов, сберегших святой Камень в описанном месте, сохранили его в той же церкви в особом месте отдельно от первого, известном только некоторым старейшим из них. Но на праздник святого Давида вынимают его из хранилища для поклонения, и потом опять сокрывают".
Дальнейшая судьба этого Камня не менее интересна и поучительна.
Очередное разорение славной Давидо-Гареджийской обители произошло в 1857 году 1-го Октября, причем хищниками на сей раз были безбожные лезгины. Нашедши двери той церкви, которая служит усыпальницей святого Давида Гареджийского. они взломали их, ворвались в церковь и ограбили ее, захватив драгоценные облачения, чаши, кресты, евангелия в окладах, серебряные паникадила, златотканый покров, находившийся на гробе святого основателя обители, митры и вообще все драгоценные вещи, унесли также и благодатный Камень, принесенный преподобным Давидом из Иерусалима и находившийся в маленьком ковчежце под Престолом. Вместе с этим взяли в плен иеромонаха Митрофана и многих других. Дорогою они убили стражника святой обители Михаила Сергиашвили. В числе пленных находились также двое русских юношей, пришедших на богомолье и два стражника грузина.
Возвратившись домой, они разделили награбленную добычу между собою, а чудодейственный Камень, значения и цены которого они не понимали, сохранили в месте наподобие чердака дома. Следя за безбожниками, иеромонах Митрофан запомнил место хранения святого Камня. Спустя год иеромонах Митрофан освободился из плена при помощи выкупа милосердым Государем Императором и заступничества святого Давида и уходя домой, он тайно от лезгин взял благодатный Камень, принес его в Лавру и с благоговением передал Иоанну Джорджадзе, настоятелю Давидо-Гареджийской пустыни.
Явные чудодейственные события происшедшие посредством Камня. - знака богоподобного смирения первоначальника монахов гареджийских, вскоре же обрадовали почитателей смиренномудренного Давида.
В 1878 году один татарин-пастух украдкою приблизился к пещере, в которой струился источник, испрошенный молитвами преподобного Давида и получивший поэтическое название "Слезы Давида", и своими непотребными делами осквернил святое место сие. Источник изсяк. Сильно опечалились иноки, что в безводной и пустынной местности они лишились источника, служившего для них единственным утешением в долгие здесь знойные дни.
Настоятель отец Софроний (Абелов), немедленно по этому случаю созвал братию; все облачились в священные одежды и взявши со благоговением Святой Камень, направились к бывшему источнику и здесь отслужили молебен преподобному Давиду. По окончании молебного пения, омыли святой Камень водою и начали окроплять ею в пещере то место, откуда истекал источник. Окропление еще не было окончено, как к общей радости опечаленной братии, источник забил попрежнему и до сего дня даже в самый знойный период времени сочится из скалы вода слез покаяния Давида.
Подобный же случай имел место и в 1886 году 3-4 февраля.
Татары-пастухи своими стадами перешли по скалистому гребню над пещерным храмом Иоанна Богослова и вошли в ту самую пещеру, где находился источник "Слезы Давида".
Здесь они совершили полуденную молитву и предписываемый кораном намаз. После совершения этого чуждого христианам обряда источник совершенно иссяк. Но иеромонахи Симон (Цулукидзе), Иостос и Стефан с благоговением принесли благодатный Камень и совершили пред ним молебен. По окончании молебствия окропили крестообразно источник и он по-прежнему начал струиться.
Ныне чудодейственный Камень Давида Гареджийского хранится в сокровищнице Грузинской Патриархии.

Путешествие в Иерусалим преподобного Давида было как бы прощанием со всем земным, и из всего земного - с самым вожделенным, - прощание со всем тем, что оставляет человек на земле, отходя в жизнь вечную.
Готовясь уже к блаженному пути, которым идет душа к месту вечного упокоения, Давид - пастырь своего богоданного стада, радуясь об умножении его, давал братии спасительные наказы и наставления, и до конца дней своих удивлял иноков своими чудотворениями.
Однажды святой Давид вошел к некоему подвижнику из братии, жившему в одной из разселин каменной горы, и спросил его - добро ли тому пребывать здесь? Инок отвечал: "Благодарение Богу, честный отче! Святыми молитвами твоими нахожусь в добром состоянии. Но вода, бьющая из этой скалы, а равно и эта зелень горьки как желчь; когда принимаю их, чувствую большое отвращение и негодование, но в то же время говорю себе: мучения ада несравненно горше. Не лучше ли мне вкушать горечь временную, дабы не подвергнуться вечным мучениям?"
Давид, услышав это от него, обрадовался и сказал ему; "Не скорби, брат мой, умолим Бога нашего Иисуса Христа, Который в пустыне Мерры горькую воду сделал сладкою. Он же, подобно тому усладит и эту горькую воду".
После сих слов монах по приказанию крепкого молитвою и верою преподобного Давида наполнил сосуд смрадною водой и поставил его перед "новым Моисеем". Изобразив знамение Креста Господня над той водою, авва Давид подал монаху воду, претворенную в сладость веры, и сказал: "Пей, брат, ее безвредно".
Монах отведал новой, освященной верой и Духом воды. и явилась она ему вкусной и сладкой. Пораженный этим чудом, начал он прославлять и благодарить Бога и раба Его Давида.
Тут есть два водных ключа, один от другого на расстоянии трех метров: один услащенный молитвою святого, а другой - с той же горечью, негодный для питья. Его называют Меррой грузинской Фиваиды.
Преподобный Давид перед кончиною своей, которая была предварительно возвещена ему Богом, призвал всех своих братии и преподал им разные душеспасительные наставления. Затем, после совершения Божественной литургии, он причастился святых Тайн Христовых и с простертыми к небу руками, возводя горе свой взор и благодаря Бога, предал Творцу душу свою, преукрашенную многими добродетелями, отойдя с миром в обители Отца Небесного.
Братья возрыдали о потере такого доброго и кроткого пастыря своего целителя душ и телес, и, вознеся приличные сей праведной кончине молитвы, продолжали путь веры и молитвенного подвига по примеру своего аввы Давида.
Не замедлили явиться и знаки прославления аввы Давида в лике святых Божиих. Один монах, слепой от рождения, прикоснувшись к еще не погребенному телу святого Давида, мгновенно прозрел, начав все видеть. И с тех пор, кто с верою помазуется прахом от места упокоения преподобного Давида, откуда исходит благовонное и приятное благоухание, тот и телом и душою исцелевает.
Грузинская церковь причислила Давида к лику святых и установила в память его праздник в тот день, в который он преставился, а именно - в четверг на седьмой неделе после Пасхи наряду же с прочими двенадцатью сирийскими отцами, просветителями Иверии. Этот послепасхальный день кончины преподобного пришелся на 7-е Мая, в этот день и установлена память преподобного Давида Гареджийского.
В Тбилиси на Мтацминда 7-го Мая престольный праздник. В этот день, при хорошей погоде, целый город стекается сюда, многие приезжают даже издалека. Начиная с этого дня по четвергам, в продолжении почти целого года, подымаются к церкви богомольны, и в этот день совершается Божественная Литургия в память о преподобном Давиде. Особенно же много собирается по четвергам молодых женщин и девушек, чтобы помолиться святому Давиду, как покровителю семейного бытия верных христиан.
Здесь имеется народный обычай прикладывать к стене церкви преподобного Давида камушки и загадывать что-нибудь; если камушек прилипнет, то верят, что желание исполнится, а если упадет, то - не исполнится. Многие из паломников дают особый обет и босыми ногами подымаются на гору, и если производится там какая-нибудь постройка, то почти все несут с собою несколько кирпичей.

Преподобный Давид Гареджийский основал много больших и малых иноческих обителей. Правилом святого Давида запрещалось прямо вступать к нему в братство; если кто-нибудь хотел жить с ним, то его сперва посылали подвизаться в продолжении трех лет на пустынно-уединенную жизнь в высеченной этим же новоначальным подвижником где-нибудь в скале маленькой и узкой келье. Если новоначальный выносил страшное даже для взора, не только для жизни, пустынное уединение, то тогда принимаем был святым отшельником Давидом.
Часто выходило так, что избравший такую суровую жизнь не возвращался уже к святому, а пребывал до самой своей кончины в избранном им месте, славословил Бога и имел самое близкое духовное общение со святым отцом Давидом.
Около сего нового подвижника с течением времени собирались ревнители его жизни, высекали себе кельи в скале по подобию его келье и начинали жить с ним по уставу, данному святым Давидом. Таким образом через некоторое время, еще при жизни преподобного, вокруг его обители устроилось много монастырей самых близких его учеников.
Первым и» таких монастырей был основан святым Додо, - это тот, который находится напротив Лавры святого Давида, именуемый ныне Иоанно-Крестительской пустынью. Вскоре все скалы, окружающие Лавру Давида, покрылись келиями святых подвижников Христовых.
До сего дня сохранились постройки и пещеры двенадцати, крупных некогда, монастырей и безчисленного множества келий и киновий. Память сохранила следующие наименования больших Давидо-Гареджийских обителей:

• Воскресенская (мученическая)
• Бертубани (квартал иноков)
• Святого Додо (Додос-рка)
• Иоанно-Крестительская
• Чичхитури
• Тетри-сенакеби (белых келий)
• Магазана или Мгвиме
• Колагири
• Мохатули (расписанная)
• Веран-Гареджа
• Пир-Укугмарти
• Лавра святого Давида

(эти именования даны в русифицированной транскрипции публикаций прошлого века).

На юг за хребтом, В скалах которого высечена Лавра святого Давида, имеется великолепная и довольно большая обитель Воскресения Христова, с сохранившимися до сего дня расписанным живописью византийской работы великолепным соборным храмом и множеством мелких церквей. Ныне эта бывшая обитель именуется "Монастырь Удабно". Древнейшие фрески этого монастыря (IX век) сильно пострадали от безбожного лихолетья XX века, и особенно от варварских военных учений, проводившихся в Гареджийской пустыне в 60-70 годах сего века.
Соборный храм этого монастыря посвящен Воскресению Христову. Но крестный ход в ночь на Пасху совершался над монастырем на горе, где была устроена маленькая церковь, наподобие ротонды Гроба Господня.
Иноки Давидо-Гареджийских монастырей имели обыкновение в храмовый праздник сходиться в какую-нибудь из поименованных обителей и единодушно праздновать этот день.
В несчастную для Иверии годину зверонравный шах персидский Аббас I напал на Грузию в 1615 г. с бесчисленным войском и предал всю Иверию разорению и опустошению.
Он, насытившись кровью христианскою, отправился охотиться в степи Караягские, где не думал найти кого-нибудь из людей, - и что же? Шах остановился для ночлега в Гареджийских горах и почивал в богато убранном шатре, вокруг которого расположились шатры главных его воинов и телохранителей, а далее - лагерь его полчищ. Около полуночи, ближе к рассвету, стали доходить до шахских ушей шум далекой реки и тихое веяние ветра, а из окрестных мест клики птиц и вой зверей.
Шах предался мечтам и размышлениям о своем могуществе и о своих подвигах во славу милостивого к нему Аллаха, разумея под словом "подвиг" безжалостное истребление христиан во всех покоренных им странах. Вдруг в его шатер проник слабый, едва заметный, огненный свет, что показалось ему сначала призраком. Шах встревожился, и выйдя из шатра увидел, что на краю степи, на горе, как "будто двигалась и шла вереница огней. Это монахи всей пустыни Гареджийской обходили крестным ходом маленькую церковь, воспевая радостное для всякой души "Христос воскресе! .."
"Что это такое, закричал шах, указывая на огонь, - пожар, что-ли?"
"Пресветлый, всесильный Шах!" " ответили ему воины, в числе коих были отступники от веры, но также - и тайные христиане. Они знали причину этого огня и особенность местности, и потому ответили шаху с низким поклоном: "Сегодня, Государь шах, большой праздник у Христиан; в этих местах живут Гареджийские монахи, которые ныне празднуют Пасху Христову и обходят церковь с возжженными свечами".
"Значит не вся Грузия предана мечу! Еще остаются в живых монахи, а я думал, что вся Грузия стерта под моими стопами. Истребить сейчас же всех! Изрубить и этих всех, чтобы ни одна душа из них днем не осталась в живых! Слышите! И все их жилища предать опустошению и разорению, и истребить все до основания!" - вспылил шах.
"Всесветлый шах!" - стали взывать к нему некоторые из вельмож, "эти люди мирные, не носят оружия и совершенно не опасны для шахского величества; они молятся только Богу о всех и помогают даже нашим правоверным, принимают их у себя на ночлег, кормят их и снабжают всем необходимым, и сам Пророк велел щадить таких молитвенников". От этих слов ярость шаха только усилилась и он потребовал: "Послать сейчас же воинов, и истребить всех!"
Напрасны были слова вельмож, они должны были повиноваться своему зверонравному владыке. Немедленно снарядился отряд воинов и отправился прямо к монастырю Святого Воскресения.
В ночь заутрени Пасхи явился Ангел Божий настоятелю Лавры Давида, по имени Арсению, и сказал ему: "Господь наш Иисус Христос призывает вас всех ныне в небесный Свой чертог. В эту ночь будет великое искушение для вас, вы будете посечены мечом. Кто хочет спасти свою временную жизнь, пусть бежит или скрывается, а тот, кто хочет спасти свою душу для вечности, будет предан мечу и увенчается от Господа венцом нетленным. Объяви об этом призыве Божием всем собравшимся в обитель инокам".
И отошел Ангел, оставив преподобного Арсения в некоем смущении - как открыть этот призыв Божий братии, собравшейся для встречи Светлого Воскресения Христова, а не для встречи смертоносных врагов христиан. В скорбном размышлении стал он готовиться служить святую Божественную Литургию.
В это время вошел к нему по какому-то делу его келейник, и видя своего духовного отца в тревожном состоянии с непраздничной печалью на лице, удивился странной перемене в нем, и спросил: "Отче, что с тобою? Почему честное лицо твое говорит мне о страшной и непонятной для меня скорби, которая предвещает, как замечаю, великую напасть и горе?"
Авва Арсений, наконец, после долгого молчания говорит ему: "Чадо мое прелюбезное и ангельское, в нынешнюю ночь Ангел явился мне и принес весть смутительную".
"А что такое?" - в изумлении спросил его послушник.
"Да вот то", — отвечал настоятель, "что все собранные здесь иноки призываются Господом к вечери Тайной и Вечной через мечное посечение, и велено мне объявить всем кто хочет спасти свою временную жизнь, чтобы бежали отсюда, а кто желает жизни и Трапезы Небесной, пусть ожидают здесь острого меча и смерти. И вот не знаю, что делать, как объявить собранной у нас здесь всей пустынной братии".
Послушник воскликнул: "Отче, стоит ли об этом горевать? Господь призывает нас к Себе, неужели не идти нам к Нему, спрашиваю тебя? Для чего собрались мы в эту пустыню, как не ради того, чтобы нести до конца взятый нами крест? Напротив, отец мой. радуйся и возрадуй нас, что мы в эту ночь предадимся в руки Господа нашего Иисуса Христа. Думаю, что не будет здесь ни одного, кто бы не пожелал подобного исхода себе. Объяви, отче, не бойся, все с радостью примут слова твои и приготовятся через смерть соединиться с Господом".
Сказав это, он вышел и в скором времени настоятель и его келейник поведали всем о возвещенном свыше призыве. Иноки стали готовиться к принятию смертной чаши.
Только два послушника, убоявшись смерти и мучения, посоветовались между собою и ушли из монастыря, чтобы спастись от меча. Они перешли лощину между двух обителей святого Давида и святого Додо, и остановились на одной из гор.
Монахи совершили положенное по чину богослужение и возвестили друг другу "Христос воскресе! - Воистину Воскресе!
Иноки давали мирное целование друг другу, лобызая Крест» Евангелие, иконы; прощаясь со всеми и прощая все, - расставались до встречи в обителях Отца Небесного. В монастыре Святого Воскресения началась Божественная Литургия.
Вдруг под конец Литургии во время пения "Отче наш..,", при громе барабанов и зурны персидские воины окружили обитель.
Настоятель Лавры Давида игумен Арсений немедленно вышел к предводителю воинов и просил его, сказав; "Во имя Единого Бога, всеми народами исповедуемого, позвольте нам кончить службу Ему, а затем, что угодно будет вам, то и делайте с нами! Для нас смерть ничто, так как она страшна для плоти живой, а мы, принявшие крест, ушли от мира за Христом нашим на распятие, добровольно свою плоть умертвили. Смерть радость великая для нас, ибо разрушается греховная и немощная плоть наша, а бодрствующая душа наша принимает упокоение в руках Отца Небесного и общение со Христом Богом нашим. Но умоляем вас, варвары, если вы жаждете смерти нашей и захвата сокровищ монастырских наших, да будет вам известно, что посреди нас не найдется кто-либо вооруженный или желающий бороться и воспротивиться вам. Мы, собравшиеся на торжество отпразднования Пасхи Христовой и ради причащения нашего Пасхи вечной, все укрепляемся благодатным вдохновением душ наших, взявши в руки жезл веры в Воскресшего Иисуса Христа.
Молим вас, дайте нам время, чтобы вкусить нам Вечную сию и нетленную Пасху, которая есть Плоть, ради нас на Кресте волею закланного Агнца Непорочного и Невинного, Христа Бога нашего, а после того мы добровольно предадим себя в руки ваши, и принесемся в жертву Отцу со Христом Иисусом, ради нас в жертву Принесенным. Охраняйте входы этой церкви бдительно, чтобы никто из нас не ускользнул от рук ваших. Никто не придет на помощь нам. никто не даст нам надежду спасения от вас, мы все добровольно предаемся усмотрению вашему, и по совершении Божественной Литургии творите с нами, что хотите".
Услышавши слова эти, персы рассудили между собою, что раз монахи ниоткуда не ждут помощи против них, а сами не могут сопротивляться, поэтому все сокровища монастырские ныне же будут в шахской власти, поэтому следует дать им время по просьбе их, а потом можно будет расправиться с ними как велел шах.
Так уважены были прошения старца Арсения. Таким образом. Бог, Который уготовал иноков быть мучениками Истины и причастниками Христу Спасителю, почтил возлюбленных Своих пресвятым страданием ради Имени Сына Своего, а пребезжалостных врагов привел в милость, ибо не попустил им напасть на святых Своих пока иноки не вкусят Животворящей Пасхи.
После любезных Богу воздыханий и молений, все приготовившие себя для принесения в жертву исповедничества приобщились Святых Таин.
По окончании Евхаристии, настоятель и за ним все иноки надели мантии, настоятель взял в руки жезл и крест и вышел в сопровождении 6000 (по иным свидетельствам - 600) братьев, в числе коих были насельники всех остальных обителей.
Став лицом к лицу предводителя персов, преподобномученик Арсений сказал; "Теперь мы готовы, делай, что повелено тебе! Стоим перед тобою без оружия, не почитаем шаха твоего, ни во что ставим закон вашего Магомета, проклинаем его и отчуждаем его от себя! Лучше принять смерть, нежели повиноваться вашему богомерзкому закону и вам, и вот голову мою даю тебе, а за мною и эти воины Христовы радостно встречают меч твой".
Настоятель был усечен первым.
Затем разъяренные, подобно зверям, воины бросились с обнаженными мечами на святых отцов и истребили всех без исключения, разбросав святые их тела по всему двору монастырскому на съедение птицам небесным и диким зверям, а затем предали всю обитель Воскресения Христова страшному разорению и опустошению.
Несколько воинов вошли во время ограбления обители в одну маленькую церковь, в которой служил схимник, старец высокой жизни. Они застали его почти перед самым причастием. Бесчеловечные воины хотели мигом повалить с Престола Святую Жертву, но старец немедленно принял всю Чашу, и тем избавил Святые Тайны от варварского поругания. Один из злодеев схватил за бороду святого старца и немедленно снял мечем его честную главу. Так окончил дни своей жизни подвижник, имя которого внесено перстом Божиим в книге Жизни!
Неистовый убийца положил честную главу на Престол, а тело было отброшено валяться на земле. Кровь из головы потоком полилась по Престолу; в скором времени она запеклась на каменном Престоле, так что до наших дней оставалась заметною для взора благоговейного христианина. Кровь из тела обагрила потолок и боковые стены маленькой церкви. Па внутренних стенах церквей и келий Воскресенской обители видимы были кровяные пятна от избитых там подвижников во свидетельство их святой кончины.
Эти знаки страданий до последних дней существования Воскресенской обители оставалась видимым свидетельством вольного Христа ради мученичества преподобных отцов Гареджийских.
Насельники остальных монастырей и келий также были преданы мечу и поруганию. Таким горестным исходом закончилось в XVII веке существование обителей, служивших почти одиннадцать веков рассадниками православия и святой христианской жизни в Грузии.
Небо засвидетельствовало мучения преподобных отцов. На святые тела, изрубленные в куски, опустились три светоносных столба и стояли над всею местностью Гареджийской в продолжение трех суток, а в воздухе видно было бесчисленное множество розовых венков, издающих необыкно-венное благоухание. Упомянутые выше, бежавшие от страданий два послушника, перейдя гору, в которой была высечена обитель святого Додо, темной и глухой ночью шли поспешно, убегая от временной смерти. Рассуждая между собою о случившемся, наконец, один спросил другого: "Куда идем, и зачем идем? Пришли мы в монастырь не из мира ли, а теперь подобно псам возвращаемся на прежнюю блевотину; отчего не умерли мы с нашими отцами, чего нам оставаться одним в этой горькой и тревожной жизни?"
И сказал один другому: "Идем, брат, умрем с нашими отцами и будем с ними в царстве Отца нашего Небесного". Внезапно их облистал свет в виде трех светоносных столбов, спускавшихся с неба на тела мучеников, и от этого света ночь превратилась почти что в светлый день.
Итак, воспрянув от духовной дремоты, они увидели, что с неба спустилось на обители множество венков, а два из них жалко плыли а воздухе вверх. Видя эту скорбь небес, - вся вселенная наблюдала печальное возвращение венков, они скорыми шагами пустились бежать, подобно оленям на источник, в прежнее свое место, к убитым телам своих вождей духовных.
Спустившись в лощину, отделяющую две обители, они встали на дороге, находящейся между обителями святого Давида и Крестителя Иоанна, почти напротив маленького монастыря святого великомученика Иакова персидского, над которым до сего дня стоит сторожевая башня с немногими кельями, и встретили тут разъяренных подобно волкам воинов.
Эти, возвратившиеся ко Христу Его овцы словесные, исповедали Христа Бога, прокляли Магомета и его закон. Персы тут же изрубили страдальцев Христовых на мельчайшие куски и разбросали останки их по земле на съедение птицам и диким зверям.
Но Бог, любящий и прославляющий святых своих, не оставил и сего места без знамения; на том месте, где они были изрублены, впоследствии произрасла роза, растущая до сего дня (свидетельство XIX века) посреди безводной, сухой и каменистой почвы, ровно на самой средине дороги, между существовавшими обителями святого Давида и святого Иоанна Крестителя.
И зеленел этот куст посреди безотрадной пустыни, высохшей и обгорелой от страшного жара. Цвет той розы темно-малиновый, запах же удивительно благоухающий. Многие с верою пользовались ее цветом и листьями для облегчения своих недугов и по молитвам святых мучеников получали исцеления. Роза та служила единственным украшением для двух обителей в три дня Пятидесятницы. Сколько кто ни пытался эту розу пересаживать с грунтом и держать температуру, при которой она цветет, но нигде она не приживалась.
Впоследствии царь иверский Арчил со всею тщательностью собрал кости мучеников и положил их в маленькой церкви в длинном гробоподобном каменном ящике, так что они были видимы для всех христиан с южной стороны при Святом Престоле в алтаре. Святые кости стали источать благовонное миро в утверждение и верное свидетельство святой мученической кончины исповедников Христовых.
Это чудесное истечении мира из святых костей побудило всю братию обеих пустынь - Лавры святого Давида и Иоанне- Крестительской просить Католикоса Антония I составить им службу и установить в честь их праздник во вторник Светлой Седмицы, т.е. на третий день Пасхи.
Православная Иверская церковь празднует этот день, прося святых мучеников быть ходатаями у Престола Воскресшего Господа, да воскресит Он народ иверский для новой жизни - жизни будущего века, и соделает чад ее гражданами небесного Иерусалима.

Пустыня и рай монашеский Гаре Кахети всегда славились исповедничеством до крови. И в мирные времена Российской империи бывали случаи страдания Христа ради монахов Грузинской Фиваиды.
19-го июля 1851-го года во время богослужения Вечерни безбожные лезгины, пользуясь непроницаемой тьмою ночи и отсутствием у монастырской братии стражи, ворвались во святую. Лавру Давида и начали резню монашествующих. Настоятель, архимандрит Иоанн, находился в это время в ближайшем селе по делам службы.
Повторилось тоже самое, что и раньше при настоятеле архимандрите Онуфрие, когда лезгинами были убиты блаженные отцы Шио, Гавриил и Давид и пять рясофорных иноков. На этот же раз, по внушению исконного врага человеческого рода, ненавистники креста Христова лишили жизни блаженного отца иеромонаха Геронтия мужа великого разум а, известного знатока церковного пения, который по преклонности возраста своего и немощи пребывал на ложе, не имея возможности двигаться.
Пролилась чистая кровь его, как кровь Захарии, сына Варуха, убитого в святилище. Не избегнул такой же горькой участи и иеромонах Серапион, ему неверные раздробили голову обоюдоострым оружием, уготовав ему страстотерпческий венец. Безжалостно и бесчеловечно вместе с ними убиты были рясофорные монахи Герман и Виссарион, и благочестивый муж Михаил Картвелишвили, смиренно и безропотно предавший Богу свою душу; сострадальцами им были послушники Отар Елиозов и Симон Ломидзе. Кровь этих мучеников - воинов Христовых напоила землю, жадно принявшую эту теплую влагу во свидетельство верности Христу Богу земных ангелов самоотверженных иноков.
Затем христоненавистники набросились на священное достояние христиан храмы и их сокровища - драгоценные сосуды, иконы, чаши, облачения и прочее. Выбрав из них наиболее ценные, захватили их. Между этими вещами были евангелия, сосуды, древнейшие облачения архиереев, украшенные всевозможными драгоценностями. Захватив все это в свои руки, безбожные лезгины накинулись на оставшихся в живых иноков иеромонахов Макария и Исаака, иеродиакона Сергия, послушников Михаила Долмазова и Василия из Кизикии. Послушник Давид Долмазов избег пленения и впоследствии стал иеромонахом в той же Давид-Гареджийской пустыни. Он спасся благодаря тому, что успел вовремя укрыться в выдолбленной в скале пещере.
Таким образом разграблены были все церкви Лавры, лишь Церковь в коей почивают нетленные мощи преподобного Давида Гареджийскаго осталась нетронутой и гробница святого - не оскверненною неверными. Навьючив своих лошадей награбленным добром и еще раз надругавшись над святынями христианскими, лезгины поспешили отправиться в путь, захватив с собой в плен семь человек из монашествующих. Лезгины ехали верхом, а последние шли пешком. Была темная непроглядная ночь.
Отъехав несколько верст от святой обители, лезгины расположились на привал в местности, известной под названием "Карая".
Но вот чудо. Поруганная обитель среди кромешной тьмы вдруг озарилась необыкновенно ярким небесным светом. Когда увидел это чудесное явление послушник Давид, скрывшийся в расселине скалы, то он подумал, что это лезгины с огнем отыскивают скрывшихся иноков. Но, конечно, вскоре убедился он в своем заблуждении и понял действительное значение этого необыкновенного знамения. Тогда же до слуха его донесся голос отца Серапиона, который, будучи сильно ранен, стонал, претерпевая неимоверные боли от ран, нанесенных ему руками неверных.
Но спустя мгновение, голос его пресекся, уста онемели и блаженный старец уснул вечным сном, а праведная душа его отлетела в райские обители, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная.
Тогда же потух и небесный свет, исчезнув также непонятно, непостижимо для безсильного человеческого рассудка, как и появившись.
Необычное явление это видели на своей стоянке и безбожные лезгины, но, глумясь над небесным знамением, богохульствовали, говоря несчастным пленникам: "Свет этот снизшел для нас, так как мы победили вас, а ваши братья горят в огне",- и при этом поздравляли друг друга со счастливым избавлением от огня, пожиравшего, по их мнению, обитель. Слыша такие издевательства, пленники с горечью стенали, ударяя себя в грудь: "О, несчастные мы, почему и мы не удостоились смерти вместе с братьями нашими, ибо и нам уготован был бы венец правды, и мы соделались бы сынами Царствия Небесного!"
Свет тот видели в Карталинии и Кахетии многие жители, бывшие в это время на полях, видели также и находившиеся в путешествиях. Снявшись с привала, хищники отправились далее восвояси.
Между тем два послушника, каким-то образом спасшись, убежали в Иоанно-Крестительскую пустынь и обо всем случившемся рассказали братии ее. Монашествующие сообщили обо всем случившемся настоятелю архимандриту Иоанну Авалову. Оплакав горькими слезами своих собратий, он немедленно отправился вместе с братией в святую обитель мучеников.
Их глазам представилась картина полного разрушения и хищения - все было разрушено и разграблено, на земле лежали тела убитых монахов с вопиющими к небу открытыми кровавыми ранами.
Бия себя в грудь и терзая свои волосы, архимандрит Иоанн, также и архимандрит Иоанн Джорджадзе с братией Иоанно-Крестительской пустыни с великим плачем подобрали блаженные тела мучеников, обмыли их и, помазав благовонным елеем, с честью предали земле в одной общей усыпальнице около церкви Давида Гареджийского, где раньше нашли себе вечное упокоение и другие преподобные отцы.
Особую, еще не написанную, историю страданий гареджийских монахов представляет судьба монастырей в XX веке. Уже и монастыри были упразднены, и иноки замучены и оклеветаны, а враг обрушился на сами келий и церкви гареджийских монастырей.
В безбожное советское время некогда православной державы в Гаре Кахети был устроен самый крупный в Азии артиллерийский полигон. От постоянного сотрясения гор при стрельбе, а также при использовании башен монастырей в качестве мишеней, многие из них были разрушены, и древнейшие (VIII-IX век) на территории Российской империи фрески с изображениями святых в подавляющем большинстве своем были уничтожены.
Каждый почитатель памяти монахов Давидо-Гареджийской пустыни должен искупить свою вину молчаливого соучастия в уничтожении святынь и памятников Великого Исповедания Воскресшего Христа, проявлявшегося полторы тысячи лет христианской истории Грузии.
О, небесные граждане вышнего Иерусалима, преподобные отцы наши, светлые звезды пустыни Гареджийской, благоухание райское, облагоухайте церковь Иверскую молитвами и покровом вашим! Принявши от рук Подвигоположника мзду трудов наших, оградите своим покровом и словесное стадо ваше от нашествия невидимых врагов, попирающих и убивающих души верных чад православия! Отгоните от стада вашего нашествие нечестивых ересей и, предстоя Престолу всех Царя и Господа Иисуса, молитесь, да сподобит и нас предстательством вашим стоять одесную Его и вкупе с вами славословить Пречестиое и Великолепное Имя Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Историко-культурная справка о Гареджийских монастырях.

Монастырский комплекс Давид-Гареджа по своим, грандиозным, масштабам. и по историческому и художественному значению занимает особое место среди памятников материальной культуры Грузии феодальной эпохи.
Этот пещерный комплекс находится в Гаре Кахети; он простирается на 25 километров вдоль склонов полупустынного Гареджийского кряжа. Как выдающийся образен, строительного искусства, отличающийся также высоким художественным уровнем росписей, он и сейчас приводит в восхищение посетителей.
По дошедшим до нас литературным источникам, историческое начало комплекса относится к первой половине VI века, когда один из 13 сирийских отцов, по имени Давид, поселился в естественной пещере Гареджа и вскоре основал там первый монастырь, именуемый Лаврой Давида.
В том же VI веке его ученики и последователи Додо и Лукиан основали еще два монастыря — Додос Рка и Натлисмцемели.
С именем, видного деятеля IX века Иллариона Картвели связаны сооруженные южнее Лавры на склоне кельи, церковь и трапезная. Он же расширил и перестроил сооруженную Давидом церковь, которою затем благоустраивает сын Давида Строителя Дмитрий — автор гениального песнопения "Ты есть лоза виноградная", являющегося и сейчас шедевром грузинской музыки.
Архитектурная форма этой церкви, названной Преображенской, стала канонической для строительства комплекса в последующие времена.
В XI веке нашествие турок-сельджуков задержало развитие монастыря, хотя жизнь в нем. и не прекращалась.
Наибольшего расцвета Давидгареджа достигает в XI-XIII веках. В это время появляются новые монастыри - Удабно, Бертубани и Чичхитури. Расширилась и благоустроилась Лавра Давида, воздвигнутая на склонах небольшого ущелья. В монастыре, где впервые обосновался Давид, был устроен террасный двор, построены новые кельи, трапезная и церковь. Вскоре соорудили бассейн, каналы и резервуары.
Священной реликвией становится единственный в этой местности источник "слезы Давида''. у которого утоляли жажду первые монахи-пустынники.
К этому же периоду, который совпадает с объединением Грузии и подчинением монастыря Гареджа царскому двору, относится роспись церквей и трапезных.
В монастыре Удабно возникает гареджийская школа живописи, которая достигает творческой зрелости в росписях Бертубани. Фрески монастырей Давид-Гареджа в своем историческом развитии связаны с монументальной живописью средневековой Грузии, и в то же время их характеризует своеобразие, выражающееся в новом решении религиозных сюжетов, в особенности графики, в повышенной экспрессии и совершенно оригинальном колорите.
Гареджийская школа живописи представляет собой одно из наиболее выдающихся явлений в культурной жизни средневековой Грузии. Значение росписей Давидгареджа заключается еще и в том, что некоторые из них представляют собой портреты исторических лиц - Давида IV Строителя в Натлисмцемели, царицы Тамары и Георгия Лаша в Бертубани, Димитрия Саможертвователя и ряда ктиторов в Удабно.
В XII веке, когда во главе монастырей становится Онуфрий Гареджели, Давид-Гареджа превращается в культурно-просветительный центр всей Восточной Грузии.
В XIII веке, во время монгольских нашествий, монастыри были разгроблены и разрушены. Огню были преданы рукописи, образцы искусства.
Замерла жизнь в Бертубани, в развалины были превращены монастыри Лавра Давида, Натлисмцемели, Додос Рка.
Лишь через несколько веков, при непосредственной поддержке народа Картли и Кахети, начинается возрождение монастырей, хотя феодальная раздробленность Грузии этого периода не дает им возможности достигнуть былой силы и славы.
На грани XIV-XV веков Тамерлан (Темурленг - Б.С.) подверг Грузию огню и мечу. Разорение страны, естественно, отразилось и на монастырях Давидгареджа. Еше более экономически ослабленные, они теряют свое культурное значение.
В это время прекращает свое существование гареджийская школа живописи.
В 1615 году полчища Шах-Аббаса за одну ночь истребили всех монахов и разграбили монастыри.
С конца XVII века царь Теймураз, а затем Арчил пытаются восстановить Давидгареджийский коллплекс. Его возрождение фактически начинается с 1690 года, когда настоятелем в Гареджа был назначен Онуфрий Мачутадзе.
За время его плодотворной сорокалетней деятельности были восстановлены старые права монастыря, возвращены принадлежавшие ему земли, для защиты от врагов были возведены крепостные ограды, сооружены вход и трапезные.
В XVIII веке в результате частых нападений на монастыри и их разорения, а начиная с XIX века в связи с появлением в городах Грузии духовных и светских школ интерес к Давидгареджа постепенно спадает. Во второй половине XIX века монастыри опустели, и лишь в Натлисмцемели осталось несколько монахов.
На протяжении своего многовекового существования монастырский комплекс Давид-Гареджа много раз претерпевал погромы и разорения, но выдержал испытание веков, сыграв существенную роль в духовном развитии страны.
Сегодня его руины говорят о былой духовной силе грузинского народа и призывают к покаянию нас, доведших эти монастыри до запустения и разрушения.

Смотрите также книгу Михаила Сабинина:
"Житие преподобного Давида Гареджийского Чудотворца, Покровителя Грузинского Царства"

Книга "Преподобный Давид Гареджийский и Его Святая Лавра" Составлено по публикациям прежних лет Олегом Шведовым и приносится Храмом Во имя Преображения Господня (Москва-Тушино) в дар Святой Лавре Давида как знак благодарности.
Материал редактироваль - Бесики Сисаури.
Смотрите также книгу Михаила Сабинина "Полные жизнеописания Святых Грузинской Церкви".

HOME

© Copyright Besiki Sisauri